«Боже, Боже! — запричитала про себя Аделия. — Не допусти, Господи, чтоб это было то, что я думаю…»
Окончательно обезумевшая Гилта метнулась наперерез процессии. Лошадь одного из рыцарей шарахнулась и встала на дыбы. Всадник разразился площадной бранью, но женщина была уже на другой стороне улицы, где снова хватала людей, просительно заглядывала им в глаза и говорила:
— Вы, случайно, не видали моего внучка? Светленький такой…
Гилта словно ослепла от тревоги и ужаса. И окаменевшую Аделию она точно так же потянула за рукав и, не узнав, монотонно зачастила:
— Вы не видели моего мальчика? Ульф зовут. Нигде не могу его найти.
Аделия сидела на берегу Кема, на том же перевернутом ведре, что и недавно рыбачивший здесь Ульф.
Она сосредоточилась на изучении реки. Ничего не слышала и не видела. За ее спиной был дом Вениамина, дальше — улицы, особенно шумные из-за пребывания в городе королевского суда и, соответственно, множества знатных гостей со свитами и челядью. Но в Кембридже шла не только праздничная суета: постепенно все больше людей подключалось к поиску пропавшего Ульфа. Кроме друзей и постоянных покупателей Гилты, Мансура и двух Матильд помогали также пациенты Аделии и соседи во главе с церковным старостой. Но время шло, мальчика нигде не было — и отчаяние росло.
— Ульф маялся в крепости и рвался на рыбалку, — объяснил Аделии призванный к ответу Мансур. Вид у него был потерянный, он прятал глаза. — Я пошел с ним. Но тут маленькая и толстая (он имел в виду Матильду Гладкую) позвала меня в дом — починить ножку стула. Когда я вернулся, Ульфа на месте не оказалось… Переведите женщине: я страшно виноват и прошу прощения.
Гилта ни его, ни кого другого ни в чем не винила. Пока она думала только о том, как найти внука. Время гнева еще не наступило. За несколько минут она заметно постарела и сникла. Вместе с Мансуром она избегала берег в обоих направлениях, спрашивая о мальчике и заглядывая во все лодки. Сегодня араб и экономка умчались поговорить с торговцами на Большом мосту: мимо тех мелькает вся городская жизнь и не исключено, что они что-то видели.
Аделия с ними не пошла. Всю ночь она простояла у окна в своей комнате на втором этаже дома ростовщика. Смотрела на реку и думала. И сейчас она, полная скорби и ужаса, смотрела на воду. «Это все река», — говорил Ульф. Теперь его фраза рвала душу.
До нее, ломая камыши, быстро доковылял сэр Роули. Со словами поддержки и утешения. Мужчина даже обнял Аделию, но она этого не осознала. Пико предлагал ей срочно перебраться в крепость, где он дневал и ночевал, хлопоча в связи с королевским судом. Через слово он поминал короля: Генрих сказал то, Генрих сказал это. Но дела его величества нисколько не интересовали Аделию.