Аделия шла вперед, в темноту. Повинуясь принятому решению и стараясь ни о чем не думать. Иначе смалодушничает и пустится наутек.
«Какая же я дура, что перестала интересоваться этим холмом! Ведь тела детей четко сказали: мел! Я слишком сосредоточилась на реке. Но Кем ведет и к холму Вандлбери, вокруг которого столько страшных россказней!»
В грязи, исцарапанная и хромая, Аделия вышла на мощеную дорогу — ту самую, построенную еще римлянами, где некогда настоятель Жоффре с воплями и стонами рассказывал, что не может помочиться.
Сколько хватало глаз — нигде ни души. Разумеется. В такое время все или спят, или сидят по домам. А путники делают привал, чтобы отдохнуть и не рисковать: ночью на большой дороге самое раздолье разбойникам. Задуманное Аделией было сущим безумием. Но она не могла не взобраться на этот распроклятый холм! Как только она увидела из лодки свет на его вершине — решение пришло само собой. И уже никакие доводы трусливого разума не могли остановить салернку.
Торопливо поднимаясь по склону, Аделия потеряла из виду позвавший ее в путь огонек. «Господи, не допусти, чтоб он внезапно погас!». В темноте ни за что не отыскать правильное место!
Но оказалось, что свет просто закрывали деревья. Боясь, что он снова исчезнет, Аделия побежала вперед, не разбирая дороги. И разумеется, почти тут же угодила ногой в яму и в очередной раз растянулась на земле. Фонарь погас. Плевать. Дальше она двигалась на четвереньках.
Манившее ее сияние было необъяснимого происхождения. Даже с близкого расстояния Аделия не смогла угадать, что это такое. На свет костра, факела или фонаря решительно не похоже. Что-то вроде слабого луча, направленного из недр земли в небо.
Аделия карабкалась вверх по крутому склону, хватаясь то за кусты, то за выступы почвы. Страшила добежал до места первым и стоял у края почти круглой котловины. В центре впадины зияла дыра, из которой поднимался вверх свет. На поверхности ни живой души. Сияние действительно исходило из чрева земли. Кровь в жилах Аделии застыла. А вдруг это вход в ад? И тогда свечение означает…
Из глубины души рвалось суеверное желание бежать в панике прочь, крестясь и вопя от ужаса. Чтобы преодолеть приступ слепого, животного страха, Аделии понадобилось мобилизовать и здравый смысл, и все познания в области натурфилософии. Впрочем, при этом она истово молилась: «Огради меня, Господи, от страха ночного и вразуми, как не убояться…»
«Это не геенна огненная, — заверяла себя лекарка. — А всего лишь яма».
И в ней — Ульф.
Страшила, не чуя опасности, озадаченно танцевал вокруг дыры.