Над ухом громыхнул выстрел, и я инстинктивно вжал голову в плечи, припал на колено. Чернокожий офицер возвышался надо мной, стреляя одиночными. Гвардейцы явно растерялись — враги оказались между бойцами передовой группы и прикрывающими гражданских с тыла, но теперь они настолько смешались с обезумевшей толпой, что выцепить точную цель не представлялось возможным. Гражданские, в надежде на спасение, бежали к своим, враги следовали по пятам, прикрываясь ими. Я отпрыгнул к стене, чтобы не быть сбитым с ног, а чернокожий и гвардейцы ринулись вперед, отсекая врагов.
Только теперь я смог хорошо разглядеть их, и первое, что пришло в голову: нас атакуют дети в странного вида рыцарских доспехах ядовито-зеленого цвета. Незнакомцы были всего метра в полтора ростом, облаченные в плотные чешуйчатые панцири и овальные шлемы, полностью закрывавшие не только их головы, но и лица. Стреляли они из еще более диковинного оружия, чем было у гвардейцев, ничего подобного я доселе не видывал.
После короткой перестрелки с расстояния в несколько шагов стороны схватились врукопашную. Несмотря на небольшой рост, враги оказались чертовски проворными и бились жестоко. Я видел, как закрепленные на пальцах врага лезвия молниеносным ударом рассекли голову чернокожего офицера на несколько частей. Смерть собирала богатую жатву.
Гвардейцы не выдержали натиска, начали отступать, пятясь спиной. Один из бойцов рухнул рядом со мной, хватаясь за простреленную грудь и корчась от боли. Его автомат скользнул мне под ноги, и я, не раздумывая, схватил его. Оружие было незнакомой модели, но, несмотря на размер, гораздо легче ППШ, который со снаряженным магазином весил чуть больше пяти килограммов. Автомат удобно лежал в руках, но как с ним управляться, сразу понять не удалось. Я нагнулся к умирающему гвардейцу, прокричал:
— Как стрелять?!
— Кнопка на рукояти, — зашептал тот, кривясь от боли. — Просто жми.
Я быстро нашел ее, с силой вдавил, целясь в скопление напирающих противников. Ожидал резкой отдачи, но автомат даже не дернулся. Пули ровной линией вгрызлись в панцирь ближайшего врага, оставляя на нем крохотные дырочки. Враг содрогнулся, завыл тонко, протяжно, но не остановился. Взвившись в прыжке, он кинулся на меня, сбил на пол, и мы покатились, вцепившись друг в друга. Автомат выпал из рук, и я в последнюю секунду успел перехватить запястья противника. Тот приглушенно зашипел, острые лезвия на его толстых коротких пальцах потянулись к моим глазам, но я извернулся, рванул руки врага в сторону, отводя от себя, услышал, как заскрежетали лезвия по бетонному полу.