– Как будто бы они действительно этим занимались. По распоряжению Всеволода Викентьевича.
– Надеюсь, также и с вашего согласия?
– При чем тут мое согласие! Какое отношение я имею к этой даче! Я всегда хорошо помню, что я здесь гостья… Но я не возражала…
– Насколько я понимаю, Адриан доверил дачу вам…
– Что значит «доверил»? Никакой доверенности он мне не выдавал… Дачей распоряжаться я никак не могу… Говорю вам, я здесь гостья… или сторожиха, если не сказать, что я здесь вообще проживаю из милости…
– Клавдия!
– Так ведь оно и есть, Иннокентий Федорович. У меня никогда не было собственной жилплощади.
– Я всегда думал, что Адриан рано или поздно подарит эту дачу вам…
– Может быть, он так и сделал бы… если бы ему пришло в голову… Но он мало интересуется… этой дачей у себя в Америке. Ему дела нет, что здесь протекает крыша. Правда, и это еще не беда, можно подставлять ведра… Но теперь дача отремонтирована… благодаря Всеволоду Викентьевичу…
– На каких же условиях господин Ярлов ремонтирует чужие дачи? Он что, меценат, или спонсор, как теперь говорят?
– Повторяю вам, я не знаю подробностей… Как будто ведутся переговоры о приобретении этой дачи…
– Переговоры с Адрианом?
– С Адрианом Вениаминовичем. Кажется, он склонен согласиться.
– А как же вы?
– Всеволод Викентьевич настолько любезен, что предлагает мне жить здесь и впредь… как я жила до сих пор… (В ее голосе прорвалась наконец ирония.)
– И то хорошо.
– Хорошо. Кроме того, он предлагает мне двухкомнатную квартиру. В Москве.
– Просто так предлагает? Без всяких условий?
– На этот вопрос я не могу вам ответить. Я сама еще не решила.
– А как же архив?
– Ну, это-то просто… Где архив, там и я.
– Что же будет здесь, на даче?
– Предполагается создать здесь музей… Платона Демьяновича.
Я вспомнил, что мне говорила Кира всего часа два назад. Получается, и Кире, и Клавдии Ярлов предлагает одно и то же. Так сказать, музей-квартира и музей-усадьба… Но эта дача никогда не принадлежала Чудотворцеву. Он только снимал здесь комнату с террасой. Что это за странный музей с филиалами в Москве и в Мочаловке? Собственно, я и приехал среди ночи для того, чтобы выяснить этот вопрос. Впрочем, нет. Кира послала меня сюда по другому вопросу. Но как задать этот вопрос? Не ссылаться же на Киру. Но и Клавдию надо предупредить. Иначе Кира, чего доброго, начнет действовать, и я, как всегда, останусь виноват перед обеими. Мысли эти пронеслись у меня в голове, а я ни с того ни с сего вдруг спросил о том единственном, что меня интересует:
– Можно узнать, что это за рукопись?