— Утешил ты меня, Владислав Германович, нечего сказать! — Ворожея с досадой разминал очередную папиросу.
— Задохнешься ты, Марк Тойвович, — вздохнул Воронцов, — у тебя небось легкие черного цвета.
— А ты сладкое вечно жрешь, — буркнул Ворожея. — Как только не толстеешь! И ведь так и не сказал ничего толком, а я, честно говоря, надеялся, — неразборчиво продолжил инквизитор, делая глубокую затяжку.
— Ну прости, я не ясновидец, — развел руками Влад, — да и они бы тебе тут вряд ли помогли. Когда в дело вмешиваются такие создания, как сидхуры, количество вариантов развития событий начинает стремиться к бесконечности. Так что нам с тобой остается только надеяться, что мы не просто зрители. — Владислав поднялся, пошел к двери. — А теперь я спать. Иначе завтра, точнее, сегодня с утра толку от меня не будет совершенно. От тебя, кстати, тоже, а ты меня отвезти обещал.
Ворожея махнул рукой и согласился. В машине ехали молча, Влад чуть не задремал, но добрались быстро, не успел.
— Да, вот еще что, — сказал он, уже открыв дверь машины.
Ворожея молча ждал продолжения.
— Пообещай мне, что если дело наше выгорит, то ты Дениса, когда ему восемнадцать стукнет, возьмешь к себе. Хоть посыльным, но возьмешь. И дашь рекомендацию для поступления на заочный юрфака. А натаскивать его я сам буду.
Инквизитор подумал. Сказал, принимая какое-то важное для себя решение:
— Хорошо, обещаю. Но ты с парнем-то разговаривал? Он о твоих планах знает?
— Нет. Не знает. Но это неважно.
И Воронцов направился к подъезду. На душе скребли кошки.
Кажется, он только что ввязался в самую крупную авантюру в своей жизни. И втянул в нее ничего не подозревающего подростка.
* * *
Уже на следующее утро Владислав почувствовал результаты деятельности Ворожеи. Внешне ничто не изменилось, но, выходя из подъезда, он столкнулся с участковым — крепким, потерявшим под Прагой кисть левой руки, старлеем Жихаревым, мужиком неторопливым, основательным и цепким. Участковый вежливо поздоровался за руку, коротко расспросил, не замечал ли гражданин Воронцов чего необычного в последнее время, не появлялись ли в доме новые незарегистрированные жильцы или показавшиеся странными гости. Влад ответил коротким исчерпывающим «нет», а под конец разговора спросил:
— Петр Семенович, не мое это дело, но не всех же вы так допрашивать собираетесь?
Старлей, улыбнувшись, сдвинул фуражку на затылок, почесал прорезанный глубокой вертикальной морщиной лоб:
— Ну не лаптем же мы деланные, а, Владислав Германович? Штатная проверка регистрации, конец отчетного периода же.