-- И ее волнам на память оставили?
-- Нет, это морской голос. Сухопутным людям он не слышен. А опытные моряки за сто километров среди прочих голосов различат. Он сообщает штурманам скорость л направление ветра, температуру и влажность воздуха. Однако пара обедать, ребята, знакомство с морем продолжим после...
Пообедали экскурсанты, отдохнули и снова на палубу. В воде уже загорелись огоньки -- красные, зеленые, золотые...
-- Это, товарищи ремесленники, не морские светляки, это самые обыкновенные буи и бакены, они путь кораблю указывают. Как по-вашему, кто их зажег, а под утро погасит?
-- Наверное, бакенщики.
-- Бакенщики, да не простые...
-- Опять невидимки-богатыри?
-- И да, и нет. Если не знаешь, кто бакенщик, смотреть на него будешь и то не догадаешься, Ну, а если знаешь, тут же увидишь -- бакенщик приметный.
До поздней ночи выкладывал ремесленакам все, что знал о море, которым мы плыли. Перед сном спрашиваю:
-- Довольны пояснениями, ребята?
-- Очень довольны, товарищ экскурсовод. Не все сразу понятно, зато занятно...
Повеселел от похвалы, со спокойней душой пошел готовиться к завтрашним беседам. Однако оказалось, что был у меня еще один слушатель -- сам капитан. Вызвал он к себе в каюту и без обиняков заявляет:
-- Ошибку с тобой допустил, Загадкин. Говоришь складно, да в экскурсоводы не годишься. Моря настоящие, а ты рассказываешь сказки о богатырях и бакенщиках-невидимках, о морском голосе и ныряющей кошке. Извини, лучше я своего помощника к ребятам приставлю. Он не такой речистый, и язык у него не так свободно подвешен, но на помощника полагаюсь, в тебе же не уверен. А слово сдержу: довезу до конца рейса.
Конечно, капитан был не прав, а пришлось подчиниться: на судне он хозяин.
Плыли мы еще двенадцать дней, повидал все попутные моря. Сколько бы мог рассказать ремесленникам! На одном побережье большей город на пять километров к воде придвину- ли. На другом -- советские: люди, подобно голландцам, живут ниже уровня моря. Не довелось рассказать: ехал уже не экскурсоводом, а пассажиром.
Помощник капитана тоже толково говорил, хотя не так интересно, как я. Ремесленники слушали внимательно, но тут особой его заслуги нет. Об этих морях и неречиотый хорошо расскажет!
Спор на Рыбинском море
Лодка опрокинулась, небо стремительно метнулось вниз, и спустя мгновение мы были среди пенистых волн, бежавших к берегу. Спор, вызвавший это неприятное происшествие, возник, едва мы оттолкнули лодку от пристани. Мы -- это я и юный географ Толя Стрелков.
С Толей мы давнишние друзья. Он слушал по радио приключения Захара Загадкина и постоянно присылал правильные отгадки. Огорченный неудачей моего плавания по Волге с экскурсией ремесленников, Толя предложил побывать у него на берегах Рыбинского моря, где он жил со своими родителями. Встретившись и с утра до вечера плавая в лодке, мы подружились еще крепче. Толя словно сквозь воду видел и неизменно сообщал: тут на морском дне -- торфяное болото, там -- остатки деревушки, коряги затопленного леса или глубокий овраг, по которому в былые времена протекал ручей. Сперва я дивился такой осведомленности, но вскоре разгадал ее секрет. У Толи была еще "доморская" карта Ярославской, Калининской и Вологодской областей, напечатанная в 1940 году, и на эту карту он нанес границы нового моря. Мой друг знал, какая рыба водится в море, какой силы бывают на нем ветры и волны, когда появятся корабли у горизонта.