Я отдаю себе отчет, что мое письмо может показаться бредом сумасшедшей, но умоляю Вас прочесть его до конца. Сперва я вынуждена напомнить, кто я такая и где Вы меня видели, ведь образ столь незначительной и лишенной привлекательности особы вряд ли сохранился в Вашей памяти. Я — внебрачная дочь графа Креденьи и вдова капитана Лаик Арнольда Арамоны. Я и моя старшая дочь Селина были приставлены герцогом Алва к герцогине Айрис Окделл, покинувшей вопреки воле матери Надор в надежде найти защиту у брата. Мой старший сын Герард стал порученцем герцога Алва и отбыл с ним в Фельп, где после сражения его произвели в офицеры. Последнее, что я знаю о своем сыне, это то, что по настоянию герцога Алва он сменил имя и сейчас зовется рэем Кальперадо.
Сразу оговорюсь: никаких поручений, помимо заботы о герцогине Айрис, герцог Алва мне не давал. Я осознанно ввожу в заблуждение военного губернатора Надора генерала Лецке, чтобы он в срочном порядке доставил Вам мое письмо. Умоляю, если Вы все же сочтете меня безумной, не изливать свое неудовольствие на господина Лецке и представившего ему меня господина Гутенброда, которого я также была вынуждена обмануть.
Теперь я перехожу к тому, что меня вынудило отважиться на столь дерзкий и не вызывающий уважения поступок. К сожалению, и здесь начать мне придется издалека. Вы могли слышать о бесследном исчезновении моего супруга из нашего собственного дома в Кошоне. Я понимаю, как нелепо это звучит и тем более выглядит на бумаге, но Арнольд Арамона умер, стал выходцем и начал преследовать собственную семью в точности так, как об этом рассказывает простонародье. Ему удалось увести с собой нашу младшую дочь Люциллу, после чего я со старшими детьми переехала в столицу к матери. По понятным причинам я скрывала нынешнее состояние моего супруга и моей младшей дочери, но старшие дети и кормилица Дениза встречались с ними и в Кошоне, и в Олларии. С помощью старинных деревенских заклятий мы вынуждали выходцев уйти, не причинив никому вреда.
В последний раз я видела своего покойного супруга в Октавианскую ночь, а Люциллу — в Багерлее, где мы с Селиной находились вместе с ее величеством во время засилья Манриков и Колиньяров.
Я не буду писать о прискорбных событиях, имевших место позднее, так как Вам о них, без сомнения, известно больше, чем мне. Я и моя дочь оставались с ее величеством, пока герцог Эпинэ не сделал предложения Айрис Окделл. С разрешения и по просьбе ее величества мы отправились в свите невесты в Надор, откуда я надеялась связаться с Вами при помощи графа Ларака и его сына Реджинальда. Айрис Окделл согласилась разыграть помолвку, надеясь тем самым способствовать освобождению герцога Алва. Если мои слова что-то значат, я свидетельствую, что Айрис Окделл и Робер Эпинэ делали все возможное для спасения жизни герцога Алва и что ее величество показала себя более чем достойно, как в противодействии Манрику, так и после водворения в Олларии крайне неприятного и самоуверенного молодого человека, называющего себя королем Великой Талигойи Альдо Раканом.