Когда уже взрослым он вернулся в Лондон, Каллиопа, слушая сплетни о нем, позволила зародиться в сердце робкой надежде. Может, наконец, появился мужчина, способный понять ее? Разделить ее увлеченность, чего не мог никто из ее прежних поклонников? Но надежда рухнула, стоило им встретиться лицом к лицу на приеме, который он устроил в городском особняке его родителей, теперь принадлежавшем ему.
Каллиопа с раннего детства обожала бюст Гермеса, некогда украшавший вестибюль особняка. Ее отец мечтал купить его, но старый герцог, к разочарованию Каллиопы, отклонял все предложения. А она так любила озорную улыбку Гермеса, такую живую на холодном мраморе, любила его крылатый шлем и завитки кудрявых волос. В день приема она в страшном волнении ждала, что вот сейчас снова увидит Гермеса своего детства.
Но его там не оказалось! Ниша в стене пустовала, как и все другие ниши, некогда вмещавшие изысканные вазы и кубки. Отец и сестры уже присоединились к гостям в зале, а пораженная Каллиопа замешкалась в вестибюле. Она стояла у опустевшей ниши, не отрывая от нее взгляда, словно надеялась заставить Гермеса возникнуть из пустоты. Похоже, что ее надежда - снова увидеть прекрасные памятники античности, встретив, нового графа, поговорить с ним об этих бесценных сокровищах и, возможно, завязать дружбу - потерпела крушение. А Каллиопа не любила, когда рушились ее надежды.
- Так-так, - услышала она низкий бархатистый голос, неуловимо насмешливый, - видимо, вы и есть пропавшая мисс Чейз.
Каллиопа оглянулась через плечо и увидела в нескольких шагах от себя молодого мужчину. Он улыбался ей, и эта улыбка усиливала его сходство с ее дорогим Гермесом. Он был одет в модные светло-коричневые бриджи, темно-синий сюртук и светло-серый парчовый жилет, просто завязанный галстук украшала камея. Но в этом английском вестибюле он выглядел чужестранцем, с его бронзовым загаром и слишком длинными вьющимися черными волосами. Только карие глаза показались ей знакомыми. «Греческий бог, - вспомнила она слова Лотти, - ох, Кэл, он настоящий греческий бог».
- А вы, значит, лорд Уэствуд, - сдержанно ответила она, смущенная своей реакцией на него, особенно на его улыбку. Не так она представляла себе эту встречу.
- Да, это я и есть, - ответил он, приближаясь, грациозный, как леопард. Он подошел так близко, что она почувствовала лимонный запах его одеколона, ощутила тепло тела. И невольно попятилась к успокоительной прохладе мраморной ниши.
- Здесь когда-то стоял бюст Гермеса, - сказала она, с трудом сглатывая слюну, чтобы унять внезапную дрожь в голосе. - Он был очень красивый.