Камерон был другим, и это пугало и одновременно притягивало ее с первого же момента, как она его увидела. Но что такой мужчина, как он, может найти в такой девушке, как она?
- Камерон, - негромко окликнула она. Он обернулся и увидел ее в окне. Задумчивое выражение его лица не изменилось, но он вскинул руку и помахал ей. Она знаком попросила его оставаться на месте и закрыла окно. Схватив с кресла плащ, Каллиопа накинула его на плечи и побежала вниз. Гости и хозяева еще спали, только слуги несли по лестнице воду и дрова для растопки, и некому было задавать ненужные вопросы. Каллиопа беспрепятственно выскользнула из дома. Камерон ждал ее на гравиевой дорожке около фонтана, на том самом месте, где Клио встречалась ночью с незнакомцем.
- Вы ранняя пташка, - заметил он. Каллиопа снова ничего не могла прочитать в его коньячного цвета глазах. Ни удивления, ни удовольствия, ни досады оттого, что она помешала ему идти по каким-то делам.
- Как и вы, - ответила Каллиопа. - Я плохо спала, все думала… - Нет, она не могла рассказать Камерону свой сон, в котором он присутствовал.
- Об этом списке? Да, для меня это тоже загадка.
- Значит вы не сумели в нем разобраться?
Он покачал головой:
- Это, по-видимому, какой-то шифр. А ключ мы не знаем.
- Список преступной организации?
- С герцогом во главе?
- Ну, ведь список был найден в его статуе! Вы бы удивились, узнав, что он занимается незаконными махинациями, связанными с античными сокровищами?
Камерон усмехнулся:
- Нисколько. Только зачем ему это? Он имеет возможность добыть любое произведение искусства вполне законными путями.
Каллиопа вспомнила, как горели глаза герцога, когда он смотрел на Дафну, как он гладил холодную мраморную щеку статуи, сравнивая ее с Клио.
- Может быть, его привлекают острые ощущения, охота? Удовольствие от запретного? Ведь для него так мало невозможного.
Камерон улыбнулся, и его сдержанность растаяла, как туман.
- Запретное - это как для вас, например, разговаривать со мной наедине в саду, пока остальные не проснулись?
Каллиопа рассмеялась. В самом деле, прежняя она никогда бы не поступила так.
- Едва ли это сопоставимо с кражей произведений искусства. Но, кажется, я теперь начинаю понимать всю привлекательность… пренебрежения условностями.
- Я надеялся рано или поздно обратить вас в свою веру, - сказал он и протянул руку, чтобы потрогать длинный локон ее распущенных волос. Его прикосновение было легким и дразнящим, но что-то в его глазах заставило ее затаить дыхание. Под ложечкой вдруг засосало.
«Это потому, что ты не позавтракала», - сказала она себе строго. И, оттолкнув его руку, попятилась.