Каллиопа ясно представила описанную им картину.
- Может быть, Аполлон, помимо прочих своих талантов, умел еще укрощать ящериц?
- Думаю, он заключил с ними мир, - засмеялся Камерон. - Они снуют между его священными лебедями, так же как эти каменные птицы кружат по своему высохшему озеру.
- Лебеди - не слишком хорошая защита для сокровищ острова.
- Им и не нужно сторожить. Об этом заботится Артемида и ее львицы.
- Такие же, как та, наша знакомая, из дома герцога? Наверное, это ее греческие кузины.
- Скорее, она прародительница делосских львиц. Они молодые и воинственные. Они пригнулись, изготовились к прыжку. Когда-то их было четырнадцать, как говорят, теперь осталось только пять. Одна охраняет Арсенал в Венеции. Но хоть и стало их меньше, они все такие же свирепые. И пока они охраняют, лебеди спокойно плавают по озеру.
- Но вас они пустили на остров…
- Может быть, они помнят мою мать? Артемида была ее любимой богиней.
Каллиопа вспомнила, как Алебастровая Богиня говорила о врагах. Она представила ее, изящную и беспощадную, на страже Делоса, прогоняющую незваных гостей от лебедей, серебристо-белых на полуденном солнце.
- Как бы я хотела побывать там!
- Когда-нибудь побываете, Каллиопа. Но она покачала головой:
- Я не такая смелая, как вы. Я не ищу приключений.
Он странно взглянул на нее:
- Разве? Но девушка, решившая выследить преступника, не может не обладать отважным сердцем.
- Я просто хотела, чтобы восторжествовала справедливость. - Если бы она была твердо уверена, в чем заключается эта справедливость!
Камерон, пожав плечами, потянулся к корзинке с провизией и, порывшись в ней, вынул лимонное пирожное.
- Вам еще предстоит удивить саму себя, Каллиопа Чейз.
Он протянул ей пирожное. Желтый крем соблазнительно приблизился к ее губам. Она впилась в него зубами, ощутив на языке солнечный вкус лимона. Проглатывая кусочек, она подумала, что такого прекрасного дня еще не бывало в ее жизни. Она упивалась небом и солнцем, шепотом ручья, компанией близких друзей. Она ощущала древнюю магию этих мест. Здесь она чувствовала себя свободной от пытливых глаз света, от бремени собственного здравомыслия. Здесь она вырвалась за рамки времени, могла позволить себе выйти из привычной роли, стать кем угодно.
Например, авантюристкой, искательницей приключений! И это Камерон заставил ее почувствовать себя такой.
- О чем вы задумались? - спросил он, аккуратно стирая след лимонного крема с ее подбородка.
Каллиопа слегка вздрогнула от этого прикосновения.
- Я думала о том, какой сегодня чудесный день.
Он улыбнулся и ближе наклонился к ней. По особенному блеску его глаз она поняла, что он хочет поцеловать ее, и несмотря на то, что они были не одни, ей тоже этого захотелось - больше всего на свете.