Это был уникальный и очень редкий дар. На всей Земле к тому времени им обладали всего два человека, и то на довольно скромном уровне. Тем не менее учреждение, к которому принадлежал наш прагматик, сделало все возможное и невозможное, чтобы заполучить обоих уникумов.
В этом месте повествования Грант больше всего отмахивался от моих расспросов, но я уже и сам представлял себе, на что могли бы пойти «особые учреждения» ради обладания такими людьми. Да на все! Поскольку такая цель оправдывала любые средства…
«Операция», как выразился Грант, прошла относительно успешно. И производство клонов-телепортан-тов было поставлено на поток. Государство не могло допустить, чтобы в нужный момент у него не было под рукой человека, способного преодолевать любые преграды.
Однако первые попытки практического применения данной идеи разочаровали экспериментаторов. Будучи по всем теоретическим параметрам копиями человека-«матрицы», клоны не реализовывали заложенный в них потенциал.
Так длилось до тех пор, пока однажды клон номер один (тот самый Сибел, пояснил мне Грант) в возрасте пятнадцати лет не испытал сильный страх, оказавшись в горящем запертом помещении. И ему удалось пройти сквозь стену!..
Так была найдена точка отсчета. Будущий телепортант не должен знать о своих возможностях – они сами проявятся у него спонтанно в стрессовой ситуации.
С учетом этого была разработана специальная программатест. А потом – и методика развития проклюнувшегося дара…
Грант говорил еще что-то, но я его уже не слышал. Я думал совсем о другом.
– Значит, я клон? – наконец перебил я Гранта.
– А для тебя это имеет значение? – прищурился он. – Комплексуешь, что ли?
Я опустил голову. Да нет, никаких комплексов по этому поводу я не испытывал. Вот только отца у меня, оказывается, нет, не было и никогда не будет…
– А кто?.. В смысле, от кого я?.. – сбивчиво начал я, но Грант не дал мне договорить.
Он вытащил из внутреннего кармана пиджака и положил передо мной на стол видеокарту. На ней было запечатлено лицо человека. Мое лицо. Только таким оно будет, наверное, лет через двадцать.
– Кто он? – спросил я чужим голосом.
– Его звали Гарте, – ответил Грант, забирая у меня видеоснимок и пристально вглядываясь в него так, словно хотел запомнить на всю жизнь. – К сожалению, я не могу тебе сказать, кто он и откуда. Пока – не могу, ты уж извини…
Я сглотнул резиновый комок в горле. В голове зудело: Гарте – Страг, Страг – Гарте. Вот откуда, значит, взялось мое странное имя…
– А почему – «звали»? – тупо переспросил я. Грант подошел к окну и, раздвинув пластины жалюзи, уставился в образовавшуюся щель.