Невероятно. Это противоречит здравому смыслу, но тем не менее происходит, и прямо сейчас Сет съеживался в кожаном кресле, метался по фойе.
К одиннадцати часам он выкурил двенадцать с половиной граммов табаку для самокруток. Слишком устав, чтобы даже зевнуть, он таращился на мониторы камер слежения, зеленоватая картинка на которых никогда не менялась. Он ничего не рисовал. Его покинуло желание воссоздавать на стенах мир в красных, охристых и черных тонах. Теперь он знал, что подобные видения требуют ужасной платы. Его новообретенный талант проявился лишь благодаря сделке, заключенной с чем-то, обитающим в здании. С неким присутствием, которое не выпускает его из города.
Боже мой!
Ну почему он тянул до тех пор, пока не лишился контроля над происходящим? Его сны, его поступки и теперь даже его устремления не принадлежат ему. Его силком притащили сюда сегодня, призвали, не оставив никакого выбора, зато его самочувствие немедленно улучшилось. Желудочные спазмы, тошнота и приступы головокружения прошли. Прошли без следа.
А были ли они? Да, были, и он боялся их возвращения. Он сделает что угодно, лишь бы не испытывать боль снова. Сет уронил голову на руки и закрыл глаза. Закрыл глаза перед нереальностью происходящего. Того, что было совершено.
Часы проходили мимо него, словно равнодушные прохожие. Шесть с половиной часов до полуночи. Но где же сторожевой пес — говнюк в капюшоне, умеющий по собственному желанию проникать в его сны, способный гнать его по улицам Лондона и по этажам Баррингтон-хаус, диктуя свои цели? Может, мальчишка и сейчас где-то здесь, подсматривает за ним. Читает его мысли и знает о любом намерении.
А может быть, это шизофрения и галлюцинации. Кроме него, никто не замечает мальчишку. И миссис Рот ничего не различила в темной квартире, которая ему показалась залитой алым светом. И еще Сет видит город таким, каким не видит никто. Может быть, именно это и происходит с людьми, которые убивают, подчиняясь голосам в голове, исполняют волю выходцев с того света или приказы, переданные специально для них по радио или телевидению. Возможно, уже пора. Настало время сдаться, обратиться к властям. Но как это сделать? Ведь тогда явятся те твари. Он, наверное, разболеется при попытке обратиться за помощью. Сломается раньше, чем успеет добраться до врача или полицейского, способных изолировать его от общества. Да и сможет ли он хоть что-нибудь объяснить?
Сета пробила неудержимая дрожь. В горле застрял комок. Он впился ногтями в щеки, пытаясь сдержать крик.
— Господи. Господи. Господи Иисусе!