— Меня не просили содействовать этому Дозору, ильхан. Я могла только предположить, что они были задействованы против моих Росомах. В силу этого, и в силу их довольно тёмной и нечестной природы, невозможно сказать, помешали ли они испытанию.
Николай не привык, чтоб его ханы возражали ему, по крайней мере, не так прямо. Он также не привык быть застигнутым врасплох и раскрытым.
— Как посмели вы выдвинуть такие обвинения? — гневно спросил он, его голос, казалось, сотрясал всё тело Сары.
— Я член этого Совета, — ответила она.
— Вы забываете своё место, — подал голос Франклин Озис, хан Дымчатых Ягуаров. — Сара, вы всего лишь хан. Мы все подчиняемся ильхану. Если он желает создать механизм наблюдения, так тому и быть. Он может использовать в нём людей из любых кланов, которых пожелает.
— Вам легко говорить, Франклин, — надавила Мак-Эведи. — Я замечу, что вы ничем не рискуете тут. Целостность вашего клана и его материальных владений не стоит под вопросом. Я знаю вас много лет. Я не сомневаюсь, что вы бы спорили гораздо горячее, чем я сейчас, окажись Ягуары под угрозой оказаться лишёнными ресурсов.
— Тут мы говорим не про Дымчатых Ягуаров, — ответил хан Керридж. — Мы говорим о законе. Вы, кажется, отвернулись от него. Вы проиграли испытание моим Вдоводелам, защищавшим решение ильхана и Большого Совета. Вы игнорируете десятилетия традиций и порядков, державших наших людей в мире и процветании. Кто вы такая, чтобы делать это?
— Я хан клана Росомах, — твёрдо сказала Мак-Эведи. Просто произнеся эти слова, на короткий миг она забыла о ранах и боли. — Это не я забыла свои обязанности и ответственность, Джейсон.
Она сдержалась и прекратила обвинительные речи. В этом споре их было произнесено уже немало. Её претензий к ильхану, принимая во внимание обнаружение Дозора, было более чем достаточно, чтобы добавить напряжённости в атмосферу.
— Я напоминаю вам, хан Мак-Эведи, что вы просто хан. Мои слова тут закон, — гневно заявил Николай Керенский. — Вы не имеете веса, чтобы спрашивать меня о моих решениях и поступках. Вы можете править одним из двадцати кланов, но я правлю всеми нами.
— Этот спор бессмысленный, — добавил хан клана Койота. — По нашим законам этот вопрос закрыт. Заново оспаривать его — это излишняя суматоха, ненависть и нарушение равновесия кланов как единого целого. Мы должны перейти к вопросу о спорах за содержимое арсенала Брайана.
— Кажется, — скромно добавил хан Керридж, — из нас спорит только один.
Сара посмотрела на своего бывшего друга и союзника. «Стоит ли это всё упорства? — она чувствовала себя так, словно смертный приговор уже был подписан Николаем и Великим Советом. — Теперь это лишь дело времени, когда они придут к моим Росомахам; по одному или все сразу. Если бы у меня было больше времени, я бы смогла позаботиться о том, что бы ни случилось, это затронуло как можно меньше людей». Время. Это была роскошь, которой у неё давно не осталось.