– Слышь, мужик, – сказал один из часовых, подходя к Муродали. – Шел бы ты отсюда.
– Расслабься, боец, – ответил тот. – Я здесь учился пятнадцать лет назад.
– Да? – усмехнулся курсант. – Урюком, что ли, торговать?
Глаза Муродали хищно сузились, кулаки сами собой сжались так, что побелели костяшки.
– Щенок, – выдавил он сквозь крепко сжатые зубы.
Все, что на него давило в последнее время – внезапный заем Димке, которого он почти не знал, отвратительная выходка Юрки, а теперь история с Валей и Тетериным, нежданно-негаданно выплывшая из прошлого, – все это мгновенно исчезло, освободило его сердце и голову. Благодаря глупости неосторожного курсанта Муродали снова оказался в своей стихии. В голове у него стало ясно, хорошо и свободно.
Скрутили его только с помощью срочно вызванного наряда милиции. Курсантов на КПП он раскидал как котят.
– Это что у вас происходит? – грозно спросил невысокий полковник, выходя из черной «Волги», которая подъехала к железным воротам.
– Террориста поймали, товарищ начальник училища! – возбужденно закричал один из курсантов, прикрывая рукой подбитый глаз.
Муродали уже заталкивали в милицейский «уазик». Полковник вгляделся в его лицо.
– Мирзоев! – крикнул он. – Мирза, ты, что ли?
Муродали обернулся на голос.
– Саня? – он тоже удивился, увидев своего однокурсника.
– Отпустить немедленно, – приказал полковник милиционерам, и те послушно сняли наручники с рук Муродали.
– Тебя где носило? – продолжал полковник, широко раскидывая руки, чтобы обнять приближающегося к нему друга. – Ты же вроде у Лебедя воевал?
– Саня! – радостно засмеялся Муродали, обнимая его. – Как я рад тебя видеть!
Таким образом, к шестому дню после отъезда Димки в дружной семье обитателей дома на Озерной установилась полная идиллия. Человеку, имеющему тривиальные представления о жизни, то положение, в котором оказались, а вернее – сами себя поставили эти люди, скорее всего, идиллией бы не показалось. Однако если взглянуть на всю эту историю чуть более внимательно, а главное – с любовью к людям, то обнаружится, что впервые за пятнадцать лет большая семья собралась вместе; что давно покинутые два пожилых человека наконец перестали испытывать одиночество; что доведенная до отчаяния девочка, пытавшаяся привлечь к себе внимание попыткой суицида, снова ощутила вкус к жизни; что у ксенофоба появилась возможность кросскультурных коммуникаций; что две сестры, рассорившиеся, как им казалось, на всю жизнь, нашли почву для примирения; и самое важное – у всех этих растерянных и слегка разочарованных в жизни людей появилась надежда. У них появилось то, от чего они давно отвыкли, – им теперь было что ждать. То есть, с одной стороны, их объединил человек, который забрал у них деньги, и даже не столько, деньги, сколько нормальные бытовые условия жизни, причем забрал он все это ради совершенно авантюрной и, вполне возможно, недостижимой цели; однако с другой стороны, – не все то, что кажется нам негативным, на самом деле является таковым. Многое скрыто от нашего начального понимания, и плоды радости, которые, в конце концов, вкушает человек, зачастую имеют привкус боли, горечи и разочарований. Впрочем, нетривиальный наблюдатель понимает, что страданий на старте не избежать.