– Вот и чудесно, – вздохнул Витя Гробман, убирая договор в свой портфель и даже слегка погладив его от удовольствия. – А вы со своей стороны должны гарантировать мне, что это интервью не пойдет в эфир.
– Как мы можем это гарантировать? – пожал плечами Тетерин.
– А это ваша забота, – улыбнулся Витя. – Только если это покажут по телевизору, считайте, что никакого договора у нас с вами не было.
– Как это не было? – возмутился Степан. – Куда нам без тебя столько компьютеров? Солить их, что ли?
– А это как вам угодно. Можете посолить.
Здесь Витя явно перегнул палку. В его намерения не входило дразнить и без того сильно попавших лохов. Ощутив, что Степан может сейчас взорваться, он быстро сменил тон.
– Да вы не волнуйтесь, – как можно более безмятежно сказал он. – Никуда договор ваш не денется. Просто пока полежит у меня. А когда Димка приедет, пусть сразу мне позвонит. Все будет нормально, не беспокойтесь.
С почтением пожав руку Ивану Александровичу и галантно простившись с Галиной Семеновной, чьи блинчики со сметаной он обожал еще со школьных времен, Витя отбыл с Озерной.
После его ухода в комнате воцарилось молчание. Никто не знал, что сказать, и вместе с тем они боялись разойтись по своим комнатам, как будто понимая, что они теперь приговорены друг к другу и что лучше им оставаться вместе, пусть даже молча, пусть даже совершенно не зная, что сказать. Они сидели так до тех пор, пока заскучавшая Гуля не потянула Валю за рукав.
– Мам, а что такое «чучмеки»? – спросила она.
«Чучмеками» Юрка в своем интервью несколько раз назвал новых родственников, приехавших из Приднестровья. Во время просмотра никто не обратил на это слово особенного внимания, им было не до этого, а Томка с бабушкой вообще поначалу просто обрадовались Юркиному дебюту на телевидении. К тому же до приезда Муродали это словечко вполне могло промелькнуть в их собственном обиходе. Однако теперь в устах маленькой Гулбахор оно прозвучало грубо и неуместно.
Муродали подошел к дочери, взял ее на руки и молча вышел из комнаты. Степан повернулся к сыну.
– Ну, ты урод, – сказал он. – Да еще подставил нас.
– Я все исправлю, – твердо сказал Юрка.
* * *
Но исправить всего он не мог. История с интервью и отнятым из-за него договором была далеко не последним испытанием в этот день для обитателей дома на Озерной.
Когда Женька пошла в комнату к бабушке за договором для Вити Гробмана, в папке с бумагами из областной администрации она нашла бумажку с Димкиным адресом в Китае. Иван Александрович нашел для этой записки действительно хорошее место, в которое ни Мария, ни девочки почему-то не заглянули. Быть может, потому, что это место было слишком очевидным.