– А ты откуда знаешь, что это они были? – мрачно спросил Юрка.
– Нет, блин, это общество охраны природы приезжало. Я тебе сколько раз говорил – доиграешься. Хорошо еще Николай не спал. Так бы вообще сгорели тут на фиг.
– Какой Николай? – удивился Юрка.
– Какой, какой! Бабай с клюкой!
В этот момент на лестнице, которая вела на второй этаж, зазвучали быстрые шаги, и в коридоре показалась Гуля, за ней Валя, а потом и Муродали. В руках у них были дорожные сумки и большой чемодан.
– А вы куда собрались? – удивился Степан.
– Да ты знаешь, решили пожить пока в училище, – ответил Муродали, стараясь не смотреть на Юрку. – Я обещал там ребятам семью свою показать. Заодно насчет работы узнаю.
Степан недоверчиво хмыкнул.
– Тимуровцев, что ли, Юркиных испугался?
Хрустя битым стеклом, Муродали молча прошел через веранду, а потом обернулся.
– Ага, аж коленки дрожат.
* * *
Больше всех из-за отъезда Мирзоевых расстроилась Катя. Когда она проснулась, Гуля была уже далеко. Поискав сестренку во дворе, в огороде, а затем в палисаднике, Катя начала приставать с расспросами к невыспавшимся и сердитым взрослым, и те ответили, что Гуля со своими родителями ненадолго уехала.
– А куда? – сделала Катя бровки домиком.
Но ей не ответили. После того, что произошло ночью, маленькая девочка со своей маленькой грустью волновала взрослых не то чтобы очень сильно.
Катя немного поплакала за сараем, еще чуть-чуть погрустила в бане, где у них с Гулей был штаб, а потом ей это надоело, и она продолжила свою небольшую, но полную событий жизнь. Ей нужно было выяснить секрет отважного дяди Коли. Что-то с ним было не так.
Николая она нашла на лавочке у ворот. Тот грелся на солнышке, закрыв от блаженства глаза. Рядом с ним сидел Иван Александрович. Катя неслышно приблизилась к ним и опустилась на корточки, разглядывая таинственный гипс.
– Спасибо тебе, сынок, – негромко сказал Катин дедушка.
– За что? – лениво спросил Николай, не открывая глаз.
– Если б не ты, они бы нам дом ночью спалили.
Катя, которая не очень прислушивалась к их разговору, в этот момент не удержалась и постучала кулачком по гипсу Николая. Тот наконец открыл слегка осоловевшие от летней истомы глаза.
– Тебе чего, девочка?
– А где у тебя третья нога?
– Какая еще третья нога? У меня всего две. И то одна сломана.
Но Катю было не так легко сбить со следа.
– У всех две, а у тебя три. Я сама видела.
Николай улыбнулся и подмигнул Ивану Александровичу.
– Какая выдумщица у вас растет.
– Я не выдумщица! – возмутилась Катя.
– Вся в маму, – погладил ее по голове Иван Александрович. – Та в детстве тоже чего только не сочиняла.