— Эй, это вы инженер Драгомир? — Так обычно в деревне парни окликали взрослых мужчин, и если им позволяли так обращаться, значит, парня считают своим.
Так он себя тогда чувствовал. И поэтому он обращался не столько к инженеру Драгомиру, сколько к человеку, с которым — он знал это! — они связаны кровно и от которого он ждал какого-то подтверждающего знака.
Он тогда хотел сразу, одним шагом приблизиться к этому смуглому плотному мужчине, который не мог быть не кем иным, как только его отцом. Он ничего почти не видел: ни формы полковника, ни окружившей их толпы — он едва стоял на ногах от волнения… Он забыл отдать честь, так был ошеломлен тем, что все это происходит не в его детской фантазии, что это не мираж, не видение, что это все наяву…
Думитру молча выслушал этот длинный рассказ. Он смотрел на эту историю с точки зрения командира, который отвечает за своих подчиненных, за все их волнения и бессонницы, иллюзии и фантазии, но прежде всего за их реальные поступки. По ходу рассказа у него не раз возникали вопросы и желание остановить старшину, выяснить непонятное. Но он знал, что сейчас Штефану нельзя задавать вопросов. Молодому человеку нужно было только одно: чтобы кто-то его слушал, чтобы у кого-то хватило терпения выслушать до конца. Просто слушать — и все. Жизненный опыт подсказывал Думитру, что Штефан Лунгу переживает минуты потрясения в своей жизни и ему очень хочется облегчить душу…
* * *
Когда Думитру вернулся наконец домой, время обеда давно прошло. День был ужасно жаркий. Оп мечтал об одном — броситься под душ. Он дал три коротких звонка — их условный сигнал. Сейчас прибежит из глубины квартиры Кристиана и откроет дверь. Одета, как обычно, в домашнее ситцевое платье веселенькой расцветки, волосы собраны сзади в пучок…
— Если ты каждый день будешь возвращаться в это время, пока ты в Бухаресте, наговоримся вдоволь, — пошутила Кристиана. Она поднялась на цыпочки, чтобы его поцеловать.
Повесив фуражку на вешалку, Думитру торопливо поцеловал ее и шутливо упрекнул:
— И не стыдно? А если ребенок увидит?
— Ребенок в кино!
Кристиана не то притворилась обиженной, не то обиделась на самом деле, Думитру даже рассмеялся при виде ее серьезной мины. Он прошел в ванную, быстро принял душ и, набросив халат, пошел в спальню, чтобы одеться. Кристиана в кухне разогревала обед.
— Знаешь, почему я смеюсь? — крикнул Думитру из спальни. Ему хотелось как-то загладить свою резкость, он сожалел, что был не очень-то деликатен, тем более что предстояло еще сообщить неприятную новость. — Несколько лет назад в Бэрэгане у нас в части был один старшина. Что бы ни случилось, у него на все универсальное объяснение: «Видишь, до чего доводит пьянство?» Мы были тогда молодые и тоже стали к месту и не к месту повторять эту его поговорку. Не знаю, почему я про это вспомнил, но, когда ты бросилась мне на шею, я вдруг представил твою реакцию, если бы я тебе на это сказал: «Видишь, до чего доводит пьянство?»