Ванда приехала, как и обещала, вечером, последним автобусом. Они ее встретили всей семьей на автобусной станции. Утром по просьбе Кристианы Илинка съездила в город и купила в цветочном магазине красивый букет гвоздик. Она же и вручила его Ванде, потому что Думитру, несмотря на настояния Кристианы, отказался это сделать. «Это не по моей части, — извинился он. — В форме с букетом цветов я себя чувствую неловко, ты же знаешь!»
Вся в белом, от мягких облегающих сапог до круглой маленькой шапочки, в песцовом полушубке, Ванда выглядела как снежинка. В одной руке у нее была дорожная сумка — тоже, разумеется, белая, — в другой небольшой чемоданчик на колесиках. Улыбчивая, красивая, стройная, среди других пассажиров, усталых, измученных работой, с обветренными лицами, она казалась волшебной феей из сказки. Кристиана разглядывала ее удивленно и с интересом. Перед ней была совсем другая женщина, значительно моложе той, которую она встретила в городе всего лишь неделю назад. Отдохнувшая, беззаботная, сознающая свою привлекательность и потому уверенная в себе, умеющая понравиться. Даже Думитру, обычно неприветливый или безразличный с женщинами, нашел нужным отметить со свойственным ему благодушием:
— Я рад, что у моей жены такие элегантные подруги!
Ванда неопределенно улыбнулась, изобразив удивление в своих голубых глазах. Заметив эту улыбку, Думитру невольно подумал про себя: «С такими «блудливыми», как сказала бы моя мама, глазами можно вскружить не одну слабую голову!»
Дорога к дому вела через село, освещенное мерцающим светом месяца. Застывшая белизна снега, глубокая тишина, нарушаемая лишь скрипом их шагов, воздух, пахнущий морозом и хвоей, привели Ванду в восторг и волнение.
Когда они наконец дошли до дому, в тепле и уюте столовой их ожидал заблаговременно накрытый Кристианой стол.
— Как у вас мило! — воскликнула Ванда, охваченная детским восторгом.
— Нам впору открыть музей эволюции румынской мебели за последние двадцать пять лет, — усмехнулась Кристиана. — У нас не осталось ни одного полного гарнитура. После стольких переездов…
— Я имела в виду совсем другое, — сказала Ванда по-прежнему взволнованно. — Нечто такое, что вселяет уверенность, какое-то ласковое тепло… Чувствуешь, что переступил порог дома, в котором царит культ семьи.
— Так оно и есть! — подтвердил Думитру, явно довольный ее словами. — И даже если вы говорите только из вежливости, мы все равно вам признательны и просим вас чувствовать себя членом нашей семьи!
— А я уже чувствую!
Кристиана с Илинкой принесли из кухни подносы с аппетитно украшенными закусками. Все сели за стол.