— Как я вижу, сеньор Мартиньо, — сказал Алваро, быстро просматривая бумагу, врученную ему Мартиньо, — вы еще не отказались от своего недостойного замысла, став за мизерную сумму послушным орудием палача несчастной женщины. Подумайте, и вы поймете, что эти низкие действия могут лишь вызвать всеобщее отвращение к вам.
Ощущая поддержку полиции, Мартиньо посчитал возможным казаться суровым и надменным, поэтому он ответил с невозмутимым хладнокровием:
— Сеньор Алваро, я пришел в этот дом только для того, чтобы именем закона потребовать выдачи беглой рабыни, укрывающейся здесь, а не затем, чтобы выслушивать обвинения, которые вы не имеете права выдвигать против меня. Потрудитесь исполнить то, что предписывает вам закон и диктует здравый смысл, если не хотите, чтобы я воспользовался моим правом…
— Каким правом?!
— Обыскать этот дом и забрать рабыню силой.
— Убирайся, жалкий шпион, — с негодованием воскликнул Алваро, не в силах больше сдерживать свой гнев. — Прочь с моих глаз, если не хочешь дорого заплатить за свою наглость!
— Сеньор Алваро!.. Подумайте, что вы делаете!
Доктор Жералдо, понимавший всю опрометчивость поведения своего друга, до этого момента из осторожности сохранявший молчание, увидев, что гнев и безрассудство Алваро переходят всякие границы, посчитал своим долгом вмешаться. Приблизившись к нему, он взял его за руку и тихо сказал:
— Что ты делаешь, Алваро? Разве ты не понимаешь, что излишней горячностью ты можешь скомпрометировать себя и лишь осложнить положение Изауры? Осторожнее, друг мой.
— Но… что мне делать? Скажи.
— Выдать ее.
— Никогда! — с отчаянием воскликнул Алваро.
Несколько мгновений все хранили молчание. Казалось, Алваро размышлял.
— Я вспомнил одно средство, — шепнул он Жералдо. — Попробую его.
И, не дожидаясь ответа, подошел к Мартиньо.
— Я убежден, сеньор Мартиньо, — тихо сказал ему Алваро, отводя его в сторону, — что вознаграждение в пять тысяч рейсов является основным мотивом, заставляющим вас действовать таким образом против несчастной, ничем вас не обидевшей женщины. Я понимаю, что вы не можете пренебрегать такой скромной суммой. Но если пожелаете полностью отказаться от этого предприятия и оставить в покое эту рабыню, я дам вам вдвое больше.
— Вдвое!.. Десять тысяч рейсов! — воскликнул Мартиньо, округлив глаза.
— Именно. Десять тысяч рейсов и уже сегодня.
— Но, сеньор Алваро, я уже дал слово хозяину рабыни и предпринял некоторые шаги с целью, чтобы…
— Не имеет значения! Скажите, что она снова убежала или найдите себе другое какое-нибудь оправдание…