Ребята с Вербной реки (Булайич) - страница 52
— Рано за сливами лазить собрался, зелены ещё, — усмехнулся Крджа. — А к тому же… — он приподнялся, — ты должен бы знать, что я здесь за сторожа.
Еза не испугался:
— Ну и что? Я не за сливами пришёл!
— Верно, верно! Больно зелёные, — насмешливо произнёс Крджа. — Впрочем… — и он словно задумался, — ты, верно, пришёл подорожника нарвать. Да, он здорово от синяков помогает.
— От каких синяков? — мрачно пробормотал Еза.
Крджа подошёл поближе. Он стоял, уверенно расставив ноги, свысока глядя на Езу.
— Ну, ну… нечего тут. Я всё знаю! — покачал головой Крджа и будто с сожалением добавил: — Да-а, здорово вам всыпали! В городе только об этом и говорят!
Старая злоба и ненависть к «туземцам», утихшая было от удивления при встрече с Крджей, снова вспыхнула в душе Езы. «И он знает! — мелькнуло у него в голове. — Что это он сказал? Неужели весь город судачит о поражении?»
— Кто говорит?
— Все! Кого ни встретишь. Будь спокоен, эти, из Дома, уже всем разболтали о своей победе, — быстро добавил Крджа, и глаза его хитро блеснули.
Еза онемел. Опустил глаза и рассматривает носки своих ботинок. Поражение терзает его, словно в груди у него раскалённые угли. Чтобы помучить его, Крджа без умолку говорит о битве, причём всё преувеличивает, а в голосе у него сожаление… Он жалеет его, Езу, — предводителя ковбоев!
Крджа замолкает, затягивается сигаретой и продолжает свою хитрую игру:
— А скажи, пожалуйста, только ты не обижайся, правду ли говорят, что Пирго отнял у тебя винтовку и влепил тебе здоровую затрещину?
Еза резко вскидывает голову, и его вспыхнувший взгляд встречается с глазами Крджи, в них сквозит раздражение.
«Будто рассвирепевший тигр!» — думает Крджа, слушая гневный ответ Езы:
— Правда! Но правда и то, что я отомщу ему! И ему, и всем черноногим!
— Серьёзно?
— Не может быть серьёзнее! Это так же верно, как то, что я — это я, а ты — это ты!
На плечо мальчика дружески опускается тяжёлая рука Крджи.
— Сразу видно — настоящий боец! Эх… — Тут голос Крджи становится нежным. — Эх, в твои годы я такой же был! Ничего не скажешь, ты кремень-парень.
Эта похвала и одобрительный тон Крджи — лучшее лекарство для оскорблённого самолюбия Езы. Он с благодарностью смотрит на Крджу, а тот крепко жмёт ему руку.
— Так ты и вправду собираешься мстить?
— Собираюсь!
— Верно?
— Уж чего вернее!
— Ну, в таком случае… ладно. Давай присядем, поговорим немного.
Крджа берёт Езу под руку и ведёт под сливу в глубина сада.
Они долго сидят под деревом, наклонившись один к другому. Крджа что-то объясняет, машет руками, часто сжимает кулаки, а Еза серьёзно кивает головой. Стоит Езе начать говорить, как Крджа поддакивает, похлопывает его по плечу и довольно улыбается. Солнце уже давно перевалило за полдень, а эти двое всё ещё разговаривали.