— Я пока ничего не могу сказать, ничего. Но у меня предчувствие. Надежда во мне всё крепче. Чем больше читаю эту статью, тем твёрже верю.
— Нам пора, — тихо сказал Мича и вышел во двор.
— Отряд! В путь! Мы уходим.
Крестьянин запер дом и оставил ключ соседу. Черноногие построились. Замыкал колонну Боца. Надо ли говорить, что рядом с ним был Мустанг? А около Мустанга шагал Яков с огромной сумкой за спиной. Из сумки выглядывал краешек пирога и кувшин с кислым молоком — горючее для отряда, который возвращался на свою базу, увенчанный боевыми лаврами.
Без отдыха шагали они до самого полудня. Первый привал устроили в долине, где крестьянский пирог вернул им силы, а прозрачная вода Вербницы утолила их жажду и прогнала усталость из натруженных мышц. Ребята поспали до трёх часов дня, пока не стала спадать жара, а затем бодро двинулись дальше. Тёмная завеса ночи преградила им дорогу за тридцать километров от города.
Заночевали они на лугу, неподалёку от реки. Раскидали на земле сено, забрались в ароматную постель и заснули, опьянённые свежестью ночи и лёгкой музыкой сверчков, в которую вплетались басовые ноты солистов-лягушек.
С винтовкой на плече, прислонившись к дереву, стоит на посту Циго.
Видит он: месяц коснулся жёлтой головой вершины горы. Взглянул другой раз — месяц оторвался от горы, заглядывает в ущелья, заливает их серебряным дождём и спускается на дорогу. Лунный свет постепенно заполняет долину. Метр за метром заполняет он дорогу и вдруг замирает.
Чёрная, колеблющаяся тень падает на дорогу. Человек! Втянул голову в плечи, оглядывается назад, будто прислушивается. И идёт по дороге на часового. Руки Циго невольно сжимают приклад винтовки.
— Стой! — вырывается у него.
У того ноги подкосились. На месте застыл.
— Где стоять-то?
— Иди сюда!
Фигура боязливо приближается к Циго, вытянув вперёд ладони, неуверенно направляется к часовому: его резкий голос слышен, но самого не видно: он спрятался в тени дерева.
— Ты кто? — спрашивает Циго.
Но ответа уже не нужно. Он и сам видит — это Маша, цыганочка из табора, та, что помогла им обнаружить Крджу.
— Чего тебе здесь надо?
Маша залепетала:
— Это вы, которые из Дома?
— Ага!
Девочка взвизгнула, подбежала к Циго и жалобно начала причитать:
— Ох, и колотил меня старик. Выгнал меня из шатра. «Ты, говорит, нас выдала, когда на ручей по воду ходила».
— Ну и негодяй! — возмутился Циго. — И куда же ты собралась?
— А я за вами пошла, — просто призналась Маша. — И пойду с вами в Дом.
Циго задумался.
— Все меня бьют, — продолжала Маша. — И старик колотит, и Тимка колотит. Зе́мка бьёт и за косы таскает… и Зуле́йка меня бьёт, а рука у неё тяжёлая, что твой валёк.