В самом деле, послушайте! Из Дома, из коридоров и спален, откуда-то из хозяйственного корпуса, с крыши курятника, из ванной, со всех сторон доносятся разные голоса: тонкие и грубые, слабые и сильные, женские и мужские. Весь Дом, все ученики и все взрослые, и эконом, и свинарь затягивают тихую печальную песенку.
Открылось окно в кухне, оттуда повалил пар и запахи праздничных кушаний. Появилась повариха Тереза. Поправила волосы под полотняной шапочкой, вытерла ладонью раскрасневшееся лицо, скрестила руки на груди и громким глубоким голосом, от всего сердца запела: «Пусть тебе, мама Хуанита!..» И по знаку Терезы ей начинает вторить её помощница Маша, она стоит тут же рядом, в белом переднике.
Терезина дочка Лида подбегает к Циго, обнимает его за шею. Она с удовольствием смотрит на блестящий инструмент в его загорелых руках, и ей кажется, что она никогда не слышала такой великолепной музыки.
Только один человек во всём Доме не поёт. Это заведующая Борка. Она вышла из своей канцелярии, остановилась на пороге и, полузакрыв глаза, слушает. Её худое доброе лицо обрамляют белые пряди волос. Она очень похожа на кого-то. На кого же?
Угадать нетрудно: не зря зовут её ребята — наша мама Хуанита!
Она стоит долго. Смотрит и слушает. Погружается в мелодию, льющуюся из десятков уст. И украдкой вынимает зелёный платочек.