Вот и отец поднял голову, насторожился. За окном хрустнул гравий, на ступеньках веранды раздались шаги.
Вилис вошёл в контору первым, следом Ивар. На секунду яркая лампочка ослепила малыша, и он повторил «здравствуйте» вслед за своим старшим братом, толком даже не видя, кого приветствует. А когда глаза привыкли к свету, Ивар разглядел за столом полного мужчину в тенниске. Он казался немного удивлённым, но радушно улыбнулся ребятам и так доброжелательно ответил на их приветствия, что Ивар подумал: хороший дядька!
Он никогда ещё не был в Зундах, поэтому осмотрелся с любопытством. И тут же увидел, что в стороне, у стола, стоит худощавый темноволосый мальчик. Им мог быть только Гунар, соученик Вилиса, из-за которого и был предпринят их полный приключений поход.
С первого взгляда Гунар казался некрасивым: длинное вытянутое лицо, узкие глаза, над которыми нависали кустистые брови. У него была привычка выпячивать подбородок, слегка обнажая зубы — словно тесный воротник сдавливал ему шею. Но если всмотреться внимательней, нельзя было не заметить его умного, наблюдательного взгляда. Плавность движений, неторопливость говорили о рассудительности и уравновешенности. После нескольких произнесённых им фраз становилось ясно, что у Гунара великолепно развито чувство юмора, только воспринимает он шутку по-своему, сдержанно и нешумно. И вообще он казался много старше своих лет. Напускная бравада Вилиса на фоне его невозмутимого спокойствия воспринималась как самое настоящее ребячество.
Ивар сразу почувствовал к незнакомому парню симпатию и уважение. Вот кому можно довериться полностью, без опасения быть обманутым или высмеянным!
Вилис направился к Гунару, и только сейчас Ивар заметил грязь, которую оставлял брат на чистом полу. Он тут же посмотрел на свои ноги. Так и есть: с сандалий стекает тёмно-коричневая жижа! Мокрые следы ног тянутся по всей комнате от самой веранды.
Вилис перехватил встревоженный взгляд младшего брата и обернулся. Ох, что они наделали! Охватившее его чувство вины и стыда усугублялось ещё и тем, что всё это происходило на глазах отца Гунара, а Дронис в понимании Вилиса был очень большим человеком, которого слушались и уважали окрестные лесники. Он слегка покраснел и оглянулся на помощника лесничего. Тот сразу всё понял и широко улыбнулся:
— Ничего, ничего!
Дронис по-прежнему разглядывал с некоторым удивлением странных гостей, которые в такое неподходящее для визитов время неожиданно возникли из чащи и теперь стояли под ярким светом лампы, мокрые до костей, невообразимо грязные, со свежими царапинами и ссадинами на ногах. Интересно, зачем они в такую пору пожаловали сюда из самих Межерманов? Уж наверняка не для своего удовольствия.