— Одно только непонятно. Вчера на автобусной остановке я встретила вашу пионервожатую. Она собиралась в район, семинар там какой-то. Ну, а если её нет в школе — кто же тогда собирает пионеров?
— Мало ли что! — пожал плечами отец. — Может, она уже вернулась. Да и в школе могут и без неё обойтись. Субботник, например, или ещё что… Только вот сообщают поздновато — темно совсем… Давай, давай поскорее! — поторопил он Гунара.
— Всё-таки странно… И завтра в такую рань… Не лучше ли позвонить в школу? — предложила мать. — Вдруг кто-то что-то напутал?
— Попробуй дозвонись! — Отец посмотрел на телефон. — Линия повреждена… Что ж, ребята, счастливого пути, всем троим. — Он, улыбаясь, проводил мальчику до веранды. — Ещё дождит, скажи пожалуйста!..
Вилис и Ивар попрощались и вместе с Гунаром вышли в тёмный сад.
— Как домой пойдёте? — спросил Гунар.
Вилис ответил не сразу, подумал.
— Видно, придётся кругом, по бетонному мосту. — Он сплюнул, сунул руки в карманы. — Кусочек — будь здоров!
— Да, километров шесть. — Гунар смотрел с сочувствием на Ивара.
— Если не больше, — проворчал Вилис.
— Ну, я поехал. Возьму велосипед в сарае, что-нибудь на себя накину. Кстати, вам не надо? Могу удружить.
Вилис махнул рукой:
— Теперь всё равно… Словом, чао!
— До завтра! Утром в школе…
Уже за оградой они услышали, как скрипнула тяжёлая дверь сарая, как зазвенела велосипедная цепь.
Дорога была сплошь усеяна лужами. В прежнем порядке — Вилис впереди, Ивар позади — ребята побрели по грязи.
Очень скоро Гунар убедился, что приятной прогулки на велосипеде сегодня не получится.
Дорога, по которой он должен был ехать, описывала петлю у самого лесничества, а затем уходила на северо-восток: по бетонному мосту через Клеверку прямиком к шоссе. В ту сторону как раз и направился Вилис со своим маленьким братом, но только за бетонным мостом им предстояло круто свернуть влево и дальше почти до самого дома «плыть» параллельно Клеверке по залитой водой лесной дороге, где всего час назад на дядином велосипеде потерпел аварию Ивар.
Гунару же надо было в противоположную сторону, в Кинты. Сразу за лесничеством начиналась насыпь — что-то вроде старой, поросшей травой дамбы, которая срезала угол леса, а затем прямой линией проходила через край болота. Дальше уже был другой мир: поля, хутора, многочисленные жилые дома. Форпостом этого другого, не лесного мира и являлась кинтская усадьба. По соседству с ней стояло большое здание — животноводческая ферма колхоза. Стада коров обычно паслись на лугах возле болота, и во время летних каникул Гаральд, мать которого работала дояркой, помогал пастухам. А за фермой располагались дома колхозников — близко один к другому, не то что в лесу.