Марнье стряхнул с себя оцепенение и бросился вперед. Он безошибочно выбежал в ротонду и споткнулся о человека, на которого и упал. Звучное ругательство позволило ему узнать своего заместителя: это за него он и зацепился. Но сзади уже со всех сторон прибывали солдаты, и толпа разделила их: в темноте кто-то больно ударил друг друга; чей-то детский, испуганный голос пропищал: «Боже мой, нас замуровали»; кто-то начал нервно смеяться. Это были несколько минут паники, о которой впоследствии вспоминали многие из присутствовавших со стыдом.
Порядок и дисциплина были разом восстановлены твердым и властным голосом Кунца, перекрывшим шум и гам. Хотя ему пришлось кричать, чтобы его услыхали, у всех сразу появилось бодрящее чувство успокоенности, когда он отчетливо произнес:
— Никто не трогается с места. Всем стоять тихо и не двигаться. Пусть все, у кого есть карманные фонарики, достанут и зажгут их.
Он же первым и зажег свой фонарик. Его узкий луч на мгновение остановился на смущенной группе, собравшейся в центре ротонды. Люди инстинктивно встали по стойке «смирно». Затем луч света скользнул по своду, метнулся вдоль КП капитана Брюшо, достиг клетки лифта, опустился ниже, помигал несколько секунд, как будто задрожав, и застыл, открыв взорам следующую картину.
В остановившемся при спуске сверху лифте друг на друге лежали два тела: майора д'Эспинака, пальцами вцепившегося в тонкие прутья решетчатой двери, рухнувшего на пол всем корпусом, и навалившегося на него Дюбуа — с безжизненно раскинутыми, как у брошенной марионетки, конечностями, с широко раскрытыми глазами; лицо его было прижато и сплюснуто дверцей.
А еще перед лифтом застыла окаменевшая фигура Брюшо. Видна была лишь его поникшая круглая спина, опущенные плечи и вытянутая почти горизонтально вперед шея: он выглядел ужасающе нелепо. Вновь раздался истерический смех, который оборвала серия команд Кунца:
— Марнье, возьмите троих людей и извлеките тела. Аджюдан-шеф оружейник, сходите с двумя людьми за вагонеткой. Сержант службы связи, займитесь тем, чтобы дать свет. Всем, у кого нет конкретного задания, собраться на телефонной станции и ждать моих указаний. Пошевеливайтесь.
Все бросились выполнять распоряжения. Кунц подошел к лифту, который как раз открывали. Он оказался возле Брюшо, по-прежнему стоящего неподвижно, и шепнул ему на ухо:
— Ну же, господин капитан, встряхнитесь! На вас смотрят люди, и вид капитана, так сильно выбитого из колеи несчастным случаем, производит нежелательное впечатление.
Он взял его за локоть, чтобы сдвинуть с места и дать дорогу носильщикам.