— Я работаю ради блага Англии, — с жаром выпалила Элинор.
— Я тоже в каком-то смысле, — с сарказмом заметила Одри.
— Но я не имею права поведать вам больше того, что сказала.
— Ради блага Англии… Неужели вы думаете, что я поверю, что проделки Мейфэрского незнакомца — это ширма для героизма?
— Я вовсе не героиня.
— Полно вам скромничать, дорогая. Вас вполне можно так назвать. А геройство неразрывно связано с ответственностью.
В горле у Элинор встал комок. Как бы Себастьян выпутался из этой ситуации, если бы его застали в заведении подобного рода? Долой тайны. Он бы снял свою маску, а возможно, и одежду тоже, обнажив красоту, достойную греческого бога. И тогда Одри могла бы горы для него свернуть. Она помогла бы Себастьяну в его деле. Потому что тот обладал властью над женщинами.
В этот момент в дверь вежливо постучали.
— Мадам, может быть, мы вам нужны? — неуверенно спросил мужской голос.
Элинор затаила дыхание. Только вчера она жалела несчастных, которых помещали в мешки с тяжелыми камнями или в огромные бочки для табака, чтобы потом сбросить на дно Темзы. Таинственное исчезновение леди Боскасл станет завтра главной темой в утренних газетах. Как отреагирует Себастьян, когда бездыханный труп его жены прибьет течением к берегу?
— Мы с вами встречались раньше? — неожиданно спросила Одри.
— Нет. — Это было правдой только отчасти. На самом деле в прошлом году они обе посещали одну выставку, хотя не были друг другу представлены.
— Что прикажете с вами делать? Элинор стиснула зубы.
— Что хотите. Мне сейчас все равно. Можете звонить в полицию, если пожелаете.
— В полицию? О, ради Бога! Это вульгарно.
Они снова посмотрели друг другу в глаза — две женщины, у которых, в сущности, было много общего. Они обе бросили вызов условностям.
— За вами следили все время, как только вы приблизились к моему дому. Но должна признаться, я не догадалась, кто вы. Если бы я узнала это раньше, сама пригласила бы вас зайти.
В порыве чувств Элинор схватила Одри за руки.
— В таком случае, умоляю вас… если в вас есть хоть капля симпатии к Мейфэрскому незнакомцу, прошу вас, дайте ему уйти.
Одри улыбнулась:
— Думаю, меня можно уговорить.
— А письма?
— Забудьте о них, — твердо сказала Одри. — Вам повезло, что я питаю слабость к авантюристам. Но не советую дальше испытывать мое терпение.
— Мадам, — раздался голос за дверью — на этот раз он звучал более настойчиво, — вам требуется наше вмешательство или нет?
Одри поспешно спрятала письма в шкатулку на каминной полке.
— За всю свою жизнь я не разболтала ни одного секрета, — повернувшись к Элинор, сказала она. — Если вы станете мне доверять, у вас не будет причин об этом пожалеть.