Однако касаться Агра голыми пальцами было серьезной ошибкой. Эхо случайных образов, даже издали достаточно гнусных, тут же болью отдалось в несчастной Огнезоровой голове. Будь противник чуть проворнее — эта оплошность могла бы дорого обойтись…
— Ох, ну и сволочь ты! — прошипел Огнезор, с трудом подавив подкатившую к горлу тошноту да вовсю проклиная недавно возросшую свою восприимчивость.
Как же жалел он иногда, что убивать темному мастеру без приказа или угрозы для собственной жизни запрещено строго-настрого!
«Но в мыслишках-то его покопаться никто не запрещает!»
Лишь немного подтолкнуть… Человеческий разум — штука хрупкая, так легко срывающаяся в безумие. Один несильный, но разрушительный удар — и бедняга Агр уже расползается в блаженной улыбке, умиленно выпуская в уголке рта тоненькую струйку слюны…
Наверное, убить его было бы куда милосердней.
Три Агровых сотоварища, как раз подоспевшие на подмогу, неуверенно замерли в двух шагах, опешив от увиденного.
— Ну что вы стали! Не видите — господину плохо! Помогли бы, что ли! — прикрикнул на них юноша.
Двое тут же подхватили начавшего оседать Агра, а третий принялся заботливо хлопотать вокруг него. Огнезор же спокойно прошел к дальней стене сарая, где неохотно жевали сено две разномастные лошадки да презрительно похрапывал в их сторону знакомый серебристо-серый жеребец, расседлать которого у новых владельцев так и не вышло — уж больно зловредного характера оказалось нежданное приобретение.
Появление хозяина конь отметил раздраженным фырканьем: мол, явился, наконец! — но, сразу же смилостивился, склонил голову для небрежной ласки, позволив затем вести себя на поводу.
Тут уж хлопочущая возле Агра троица опомнилась окончательно, но, видно, внезапный недуг главаря все же посеял в них опасения. Напасть на пришельца немедленно они не решились — зато принялись громко вопить, вызывая на подмогу тех, кто был снаружи. Ворота распахнулись и влетели знакомые четверо, настроенные весьма воинственно.
— О! Теперь-то, кажется, ситуация и впрямь становиться угрожающей для жизни! — весело сообщил Огнезор своему коню. — Постой-ка тут, милый, — добавил успокаивающе. Затем сбросил плащ, и сделал первый прыжок, на ходу выпуская из перстней два лезвия…
Когда через пять минут створки ворот вновь приоткрылись, и мастер вышел, ведя за собой возмущенно всхрапывающего жеребца, позади остался лишь обрюзгший увалень с улыбкой идиота да семь залитых кровью тел.