— Ну что ты, господин Храш! — зная вспыльчивый нрав обоих собеседников, залебезил подмастерье. — Ты не так все понял! Ты же у нас человек уважаемый, к тому же, лицо, можно сказать, ответственное, граждански сознательное. А тут такая неприятность… Преступника одного в наших краях видели — серьезного, видать преступника, раз высокий чин из столичной Гильдии на его поиски сам явился. А ты же у нас по этой части. Вот и расскажешь вновьприбывшему господину, что у нас здесь да как. Может, кто из твоих видел что, ну или… Сам знаешь.
Храш от таких речей заметно приосанился, повеселел.
— Ну да, это, конечно, по моей части: головорезов там всяких ловить и покой добропорядочных подданных охранять, — польщено проурчал он. — Что ж вы сразу не сказали? А то угрожать удумали… Ладно, ведите, чего стали?
И не дожидаясь ответа, схватил одной ручищей локоть мастера Сони, другой — плечо подмастерья, и поволок обоих в сторону приемного покоя.
«Чин из столицы» расположился на скамье для посетителей возле узкой высокой стойки, где обычно дежурил старина Долгопал. Он задумчиво перебирал струны давно заброшенной Долгопаловой гитары и на появление Храша, казалось, никак не отреагировал.
— Вот, высокий мастер, прибыл господин Храш, как ты и просил, — доложила Соня.
Храш негодующе выпучил глаза на сидящего. Может, для городских кумушек новый мастер и выглядел вполне представительно, но бородач все же ожидал увидеть кого-то повнушительнее. Ну, вот как мастер Соня, хотя бы: дама в летах, одета в строгое черное убранство, хоть и простого покроя, зато из толстого полотна и шерсти — солидно и по сезону. На этом же одежка была легкая — явно не по здешней погоде, — и из ткани какой-то дорогой да тонкой, на свету шелковой вышивкой отливающей — черной по черному (прежде Храш такое только на барышнях видел). Высокий воротник, плотно обвивающий шею, и широкие рукава легкомысленными значками разноцветными расшиты (у Сони, конечно, тоже такие есть, коли присмотреться, но куда поскромнее и числом поменьше). Кинжальчик в ножнах на поясе маленький, несерьезный какой-то — игрушка, каменьями изукрашенная. Более же всего Храша возмутили волосы приезжего — ладно бы просто длиннющие — почти до пояса, — а то еще и аккуратно, по-дамски, в косицу сплетенные да кокетливой черной лентой с заколкой бриллиантовой повязаны! Нет, может у них там, в столице, так и принято, только Храш, наглядевшись на это, для себя решил, что церемоний никаких разводить не будет, а потому и пробасил хамовато прямо с порога:
— Ну и чего звал, мастер?