— И в такое время — год бездействия!
— Я разделяю твое беспокойство, Огнезор. Но идти сейчас наперекор Совету Семерых крайне неразумно.
— Понимаю. Потому и намерен передать все дела как можно скорее.
— Ну, об этом тебе не стоит более беспокоиться! Совет как раз сейчас занят перераспределением твоих обязанностей.
— Так быстро! — насторожился Огнезор. — И кому же они намерены передать дело охотницы?
— Никому конкретному. Да это и не понадобится, оно близко к завершению. Исходя из необычности ситуации, думаю, будет принято решение о начале всеобщей травли.
Что-то очень неприятно заскребло в груди у юноши.
— Ну, это еще не значит, что Насмешницу удастся отыскать! — делая усилие, чтоб придать голосу небрежность, заметил он. — У меня ушло на это более месяца, но мы разминулись в последний момент, и след затерялся.
— Что ж, похоже, он отыскался вновь! По правде говоря, я не могу понять, что пришло на ум этой девице, но перед приходом к тебе я получил известие, будто ее видели в той толпе ненормальных, что вечно толчется перед здешним Приемным Покоем. Уверен, она до сих пор там. И как только завершится собрание Совета, десяток мастеров оцепят тот район. Ей конец.
***
— Конец, — повторял Огнезор побелевшими вдруг губами, поспешно спускаясь по лестнице из Верхних Покоев. — Конец! — играл этим словом то так, то эдак, словно желая обкатать, избавить от неприятной горчинки, спазмами сдавившей желудок и сердце.
Как в его кошмарах. Тех, что теперь мучили юношу непрестанно.
В них было Лаино лицо — и он убивал ее. Ночь за ночью, в любой час, любую минуту, стоило только хоть ненадолго уступить сну.
Поэтому он старался не спать вообще — или проваливаться в темноту настолько изнуренным, что у разума его уже не было сил на сны.
Забавно. Раньше ему всегда была интересна история про темного мастера, посланного убить собственного брата, которого он, конечно же, не помнил. Убийца выследил жертву — но в последний миг узнавание настигло его. Он отступил, и братья сбежали вместе.
Народ любил этот незатейливый сюжет, нередко включая его в сказки и притчи о деяниях Светлых Богинь.
Та же история в многочисленных трудах о мастерстве Разума, заполняющих почти треть полок в огромнейшей Гильдийной Библиотеке, упоминалась, как классический пример «феномена возврата» — явления, о котором часто любили подискутировать ученые мастера, хотя никто так и не знал толком, что это такое и что с ним делать.
И в упомянутых трудах, и в уличных байках рассказ всегда обрывался на счастливом примирении братьев. Никто не рискнул спросить, что было дальше. Знающие люди и так понимали: обоих, скорее всего, очень быстро настигла кара Гильдии. Нарушение приказа на устранение не прощается…