Скрип двери отвлек рыцаря от печальных мыслей. Проклиная себя самого, он вдруг осознал, что надеется еще хотя бы одно мгновение побыть наедине с Сорчей. Но это оказался Бэтэм. Он осторожно вошел в комнату, и Руари опять не смог сдержать проклятья — так остра оказалась боль разочарования.
— Мне велели ждать здесь, с тобой, — голос Бэтэма звучал тихо, чуть хрипловато от волнения. Юноша осторожно взглянул в лицо кузена. — Гонец сообщил, что наши люди лишь в часе езды отсюда, а может быть, и еще ближе.
— Прекрасно! Значит, скоро мы, наконец, покинем это чертово место! — Руари налил себе кружку терпкого сидра и жадно глотнул, но и это не улучшило его настроения.
— Тот, кто провел последние три ночи в объятьях хозяйки этого дома, вряд ли должен так нелестно отзываться о нем.
— Да уж, это единственное, что было хорошего за все это время, пока мы здесь сидим. Может быть, даже слишком хорошо, — тихо добавил он, как будто не заметив острого взгляда юноши.
— Честно говоря, я бы с удовольствием остался.
— Неудивительно. Но Сорча Хэй не позволит. Ей нужен за тебя выкуп.
— Ты считаешь, он действительно ей необходим?
Бэтэм налил сидра, а Руари снова стал смотреть в окно на дорогу, ведущую к несокрушимым воротам Дунвера.
— По крайней мере, она в этом убеждена. Однако мне почему то неприятна мысль, что для того, чтобы вернуть домой Дугала Хэя, необходимо очистить мои карманы. Все равно от него, похоже, будет очень мало проку.
— Мало или много, а он здесь господин. Наши люди не рассуждают, стоит ли нас выкупать. Так и Сорча не может рассуждать, выкупать ли брата. Долг требует, чтобы она сделала для него все, что в ее силах.
— Меня раздражает не попытка, а результат, — неохотно признал Руари. — Но я уж позабочусь, чтобы она заплатила за все.
— А ты уже забыл, что две девушки недавно спасли нам жизнь?
— Конечно, нет! И это смягчит мою месть. Но каким то образом я все равно расквитаюсь.
— А тебе не приходило в голову, что ты уже и так отомстил? Затащил в кровать, три ночи развлекался, а потом просто напросто оттолкнул. Ты же опозорил ее.
— Сколько раз можно объяснять? То, что происходило в этой кровати, не имеет ни малейшего отношения ни к чему другому. Возможно, ты способен забыть, что нас взяли в плен, но я — нет. Деньги, на которые она выкупит своего непутевого братца, — мои, и я их непременно верну.
Бэтэм покачал головой и сел на кровать:
— Я все таки не могу понять твоей жестокости. Сорча всего лишь делает то, что велит ей долг. Они с Маргарет спасли нам жизнь, а ты не останешься голодным и босым даже после того, как заплатишь выкуп.