Дома было довольно не уютно. Мами с Папи старались игнорировать тот факт, что что-то произошло, но на пятый день после моего непростительного преступления, Папи потянул меня и сказал,
— Почему бы тебе не прийти сегодня ко мне на работу? Он взглянул на задумчивый силуэт Джорджии и многозначительно посмотрел на меня, как бы говоря, что не могу здесь говорить. Прошли уже месяцы с тех пор, как вы остановились у нас, и у меня появилось много товара, который ты еще не видела.
После школы я направилась прямиком в галерею Папи. Прогулки по его магазину был сродни походу в музей. В его приглушенном свете, древние статуи выстроились друг против друга по обе стороны комнаты, а в витринах были выставлены артефакты в виде керамики или драгоценные металлы.
— Ma princesse, — закричал Папи, когда увидел меня, разрушая напыщенную тишину комнаты.
Я поморщилась. Это прозвище дал мне папа, которым меня никто не называл с тех пор, как он умер.
— Ты пришла. Итак, что нового мы для тебя приглядели? Его, для начала, — сказал он, указывая на статую в натуральную величину атлетически сложенного юноши с выставленной вперед одной ногой и сжатым кулаком, опущенным вниз, прижатым к его боку.
Другая рука и нос отсутствовали.
— Ах, мой курос, — сказал Папи, подойдя к мраморной статуе.
Пятый век до н. э. Настоящая ценность. В настоящее время греческое правительство даже не выпускает такие ценности из страны, но я купил его у швейцарского коллекционера, чья семья приобрела его в девятнадцатом веке.
Он провел меня мимо усыпальницы усыпанной драгоценностях, находящейся в витрине.
— Ты никогда не догадаешься, со сколькими подделками тебе приходится сталкиваться.
— Что это? — спросила я, остановившись перед большой черной вазой.
Её поверхность была разрисована дюжиной людей красноватого цвета в драматических позах. Две группы в доспехах лицом друг к другу, а в середине обнаженный свирепого вида человек, стоявший во главе каждой армии. Они держали свои копья наготове, собираясь, бросить их друг друга.
— Обнаженные солдаты. Интересно.
— А, амфора. Она где-то на сто лет моложе куроса. Демонстрирует битву двух городов, ведомую их нумина.
— Кем?
— Нумина. В единственном числе нумен. Вид Римского божества. Они наполовину люди, наполовину боги. Могут быть ранены, но не убиты.
— Итак, раз они боги то дерутся голышом? — спросила я.
— Нет необходимости в доспехах? По мне, так они выглядят выпендрежниками.
Папи усмехнулся. Нумина, подумала я и пробормотала себе под нос,
— Звучит как нума.
— Что ты сказала? — воскликнул Папи, его голова дернулась, он оторвал взгляд от вазы и уставился на меня.