— Да конечно. — Танат покрутил головой. Ткнул рукой в сторону разваленной остановки, сваренной в далеком прошлом из толстого, сейчас полностью проржавевшего листового железа, покрытого лохмотьями облезшей краски. — Вон там, ага?
Точинов вновь кивнул и направился туда. И тут с провалившейся крыши, нависающей над столбами и трухлявой деревянной лавкой, к нему метнулся распластанный силуэт, вытянутый, тонкий и гибкий. Профессор успел заметить странно большие глаза на белом как мел лице, широкую щель рта, в которой торчали длинные и тонкие иглы многочисленных зубов. Точинов сообразил, что руки не успеют поднять автомат, хотя тело наплевало на это и пыталось успеть. Танат среагировал быстрее. «Ярыгин» коротко и зло гавкнул три раза подряд. Тварь приземлилась рядом, сбив Точинова с ног, вздрогнула несколько раз. Приходя в себя, он посмотрел на нее, так и не закрывшую громадные глаза с темной радужкой.
— Да уж, профессор… — Измененный покачал головой. — Внимательнее надо быть, а не так, как вы, — переться лишь бы переться. Ну вот, видите, чуть не напоролись. Не зацепил?
— Нет. — Точинов поднялся, отряхиваясь. Покосился на лежащее рядом тело, поправил автомат. — Спасибо, Танат. Я вам должен.
— Бросьте, Точинов, — усмехнулся тот. — Какое тут должен. Мы тут все друг другу должны очень много, так что пойдемте лучше дело делать. Отдыхать вам, видно, уже не надо, если судить по тому, что даже задыхаться перестали. Светло уже, надо идти. Набегут сейчас местные подонки, которые явно захотят нам помешать, и все, конец пути. Пойдемте.
Танат немного настороженно водил головой по сторонам, высматривая возможную опасность. Пока, кроме того странного Измененного (а какие они вообще бывают-то?), никто по дороге двум одиноким фигурам не попался. К счастью, как подумалось Точинову.
Впереди показался перекресток. Танат повернул налево, спустился с насыпи и пошел напрямик через большой пустырь, заросший жесткой серой травой. Обернулся:
— Прямо за мной идите… Здесь сейчас ловушек столько, что только держись. Вон, видите?
И ткнул пальцем в сторону еле различимых огоньков, мерцавших сбоку, слева. Да-да… одна из пакостнейших местных ловушек, так называемая «конфорка». Такие Точинов уже видел и вполне представлял, что может произойти, когда окажешься на небезопасном расстоянии от нее. Язык голубого пламени высочайшей температуры, в котором могли расплавиться даже не самые стойкие сплавы, не говоря про органику, мгновенно вспыхивавшую и сгоравшую дотла. Очутиться рядом с ней профессору очень не хотелось, и он постарался ни на шаг не отставать от Измененного. Это оказалось очень просто, так как Танат не несся вперед, как в самом начале, а шел спокойно и размеренно.