Очень грубо заставили пройти в дверь в самом углу и подняться по лестнице. В кабинете с закрытыми плотными портьерами окнами сидели трое. При виде их мне стало не по себе, и было отчего. Если майор Захарчук, отвечавший за внутреннюю безопасность, был мне хорошо знаком, то двоих полкашей видел в первый раз. Было заметно, что эти двое еще те осьминоги, которым ничего не стоит распотрошить любого, вот только вопрос: на хрена им потребовалась моя скромная персона?
А ответ пришел быстро, причем вместе с вопросом, как ни парадоксально это прозвучит. Один из полковников, не заморачиваясь представлениями и нормальным обращением к целому старшему лейтенанту, выпалил в лоб, когда меня усадили на стул:
— Где можно найти Сдобного?! Живо!!!
— Чего? — Вот тут я и охренел. — Какого, на хер, Сдобного, товарищ полковник?!!
— Ты сейчас вообще подумал, прежде чем это ляпнуть? — Захарчук подошел ко мне. — Ты что думаешь, лейтенант, что надел звезды и все сразу забыли, кем ты был? Сдобный, дружбан твой закадычный, владелец кабака и барыга, по-черному толкающий стволы, артефакты и прочую хрень. Помнишь такого?
Он смотрел на меня, не моргая, зло и выжидающе. Что там было в глазах полковников, не знаю, не до того мне стало, если честно. Никогда не считал себя праведником, хорошим человеком или правильным пацаном. При знакомстве всегда предупреждал, что являюсь изрядной сволочью, скотиной и подонком. Выгораживать кого-либо, если это грозило неприятностями мне, близким и друзьям, наверное, никогда бы не стал, не знаю, не доводилось мне стучать и доказывать, что форму доклада знаю. Да и не Штирлиц я ни хрена или героический партизан там, но… Сдобный? Нет уж, чудовища в звездах, болт вам, а не то, где можно поискать моего друга. Пока смогу молчать, то ни хрена не скажу…
— В «Солянке» не пробовали посмотреть, товарищ майор? — Голос вроде не был издевательским, обычный такой был голос, но один из полкашей аж взвился:
— Отвечать, лейтенант, бля, где можно искать Сдобного, если он решил лечь на дно?
— Да откуда я знаю?! — пришлось заорать в ответ, старательно показывая всю свою честную белизну и пушистость. — Я его уже полгода не видел!!!
— Решил, что отвертишься, Пикассо? — Полковник, которого я про себя уже окрестил «Пузаном», вновь подошел ко мне. Эва как, аж погонялу решили вспомнить, вот чего бойся-то… — Так не получится, товарищ уже почти бывший старший лейтенант. Вы нам все расскажете, дорогой вы наш собеседник. Все-все, даю вам честное слово офицера, который защищает интересы нашей с вами родины.