Плохие мысли лезли в голову, но поделать было ничего нельзя. Если в глубине души веришь в человеческую подлость, то хочешь не хочешь, а так начнешь думать.
Стало ясно многое, и в первую очередь — почему я оказался здесь с друзьями и Скопой. Мы живем Районом, но он не наш дом. Наш дом — Радостный, который стерли с лица земли, превратив в заповедник искореженной плоти, безумия и агрессии. Как бы оно ни было, но я-то теперь точно постараюсь помешать тем, кто хочет продолжения этого банкета. Не, господа хорошие, не получится у вас ничего, не выйдет. Уж что-что, а свое участие в этом деле гарантирую полностью.
Почему на это же пошел Точинов? Бросив спокойную и сытую жизнь в столице, где он наверняка был каким-то светилом науки, работая в важном государственном исследовательском центре или как там их еще называют? Да кто знает, значит, есть у него причины, и все тут. Не верить ему не мог, потому что если уж Сдобный, который всегда ставил на первое место только прагматизм и свой интерес, решил пойти на такое, то все это правда. От первого и до последнего слова. Раз так — то идем до конца, каким бы он ни был.
Барин аккуратно шел через пролесок из местных, мутировавших до полной неузнаваемости берез и карагачей. Это было хорошо, потому что, аккуратно пройдя через Периметр, мы на какое-то время оказались на открытом пространстве. Довольно долго ползли на пузе, старательно замирая, если на сохранившейся дороге шумел двигатель «Тигра» патруля. Машины военных, это я знал теперь точно, были оборудованы всякой хитрой аппаратурой, но очень часто она не работала так, как должна. Как ни бейся государство, чтобы наладить порядок в армии и силовых структурах, но любители поживиться за его счет будут всегда. И то, что не работает, к примеру, инфракрасный прибор наблюдения… ну а что поделаешь? Зато кто-то из рейдеров может себе позволить наблюдать за интересующими его моментами издалека и в безопасности, а какой-нибудь прошаренный зампотех купит жене горностаевое манто, к примеру.
Район становился все более узнаваемым и понятным. Каждый раз, входя в него, не устаю поражаться одновременным постоянству и переменчивости. Никуда и никогда не денутся напряженность, постоянное желание проверить округу на наличие агрессивных жизненных форм и давящее на организм физическое превосходство местных форм жизни. И всегда, оказываясь в нем снова, стараешься не идти по своим же следам, чтобы не напороться на ловушку, засевший в засаде отряд засранцев-мародеров или стаю церберов. Не отнять у Района вот этой его милой особенности — стараться постоянно проверять гостей на прочность, умение выжить и знание громадного количества нюансов нахождения в нем.