— Залп!..
За его спиной то же самое выкрикнул Юсуф. Над их головами полетели горящие стрелы, выпущенной второй полусотней. Теперь снова пришел их черед:
— Залп!..
После тридцатого залпа — Тарик сказал: «Не нужно беречь стрелы, мы найдем их достаточно, когда окончится бой», — в лагере джунгар горели все юрты с южной стороны стойбища. От воплей мечущихся в огне людей волосы вставали дыбом. Среди пораженных стрелами и горящих на земле тел катались, бегали и пытались стряхнуть с себя пламя еще живые джунгары.
Саид услышал в голове шелестящий голос самийа: «Не мучить, не калечить, не щадить. В атаку». В прозрачном воздухе степи, вторя мысленному приказу Тарика, разнесся голос трубы.
— Вперед, во имя Всевышнего! — заорал Саид, высоко вскидывая длинное копье.
И они подняли коней в галоп.
…Джунгары, нужно отдать им должное, все-таки сумели построиться для встречной атаки. Полусотня Саида уже оставила копья и взялась за мечи, когда с обоих флангов раздались улюлюкающие вопли и посвистывание налетающих кочевников — и тяжелый топот слаженно бьющих в землю тысяч и тысяч копыт. Ответом мерзкому визгу стал мощный выкрик «Али!», и в бой вступили две тысячи Хасана ибн Ахмада.
Джунгар, однако, было так много, и так была велика их мстительная ярость, что всадники Хасана не сумели их задержать. Кочевники прорвались обратно в лагерь. Бой барабанов подал сигнал отойти и перестроиться.
Из дымного удушливого лабиринта пылающих юрт им удалось вырваться на удивление быстро. Небо уже совсем посветлело, но трава еще казалось серой. Кони плясали на истоптанной и взрытой земле, когда их осаживали и разворачивали. «В строй, в строй», гремели барабаны-таблы. Саид оглянулся на белое знамя Аббасидов над холмом, и вид длинного, извивающегося на ветру кольцами стяга вселил в него радость.
Под золотистой дымкой розовеющего неба вспыхнули, затем погасли, а затем снова засверкали копья отряда резерва — колышась, конная тысяча приходила в движение.
А в степи стояла пыль, в ней мельтешили высверками оружия бьющиеся конники. Поле боя заволокло настолько плотно, что Саид не мог понять, идет ли к джунгарам подкрепление, или грохот, крики и ржание лошадей поднимаются к небесам доблестными усилиями воинов Хасана ибн Ахмада.
Потом Саид узнал, что из степи действительно шло еще несколько тысяч конных джунгар, и юноша задумался о мудрости Всевышнего: знай он об этом в то утро, возможно, его сердце охватило бы отчаяние.
— Прощай, мученик! — несмотря на грохот и шум боя, его воины готовились к атаке согласно обычаю.
Саид обменялся последним приветствием верующего с Галибом Крохой и потянул из ножен меч. Хищное металлическое свиристение обнажаемого оружия послышалось со всех сторон — этот звук он различил бы среди сотен других. Юноша не сумел сдержать улыбку.