Фотографии миссис Морино, украсившие глянцевые страницы последнего ежемесячника «Таун энд Кантри», не сумели воздать ей по справедливости. Светлые волосы на прямой пробор обрамляли ее лицо гладкими блестящими волнами. В ее манере одеваться, двигаться, в безупречных чертах лица и фигуре сквозило внутреннее превосходство. В ней поражало сочетание холодной красоты с едва прикрытой сексуальностью.
Джоанна возненавидела ее с первого взгляда.
- Я сомневаюсь, что весь город занят моей персоной, - мягко сказала она, упорно не замечая виноватого взгляда Редклиффа, - но меня действительно удостоили премии «Эмми».
- Я так и знала! - Памела захлопала в ладоши. Бриллиант, по размерам равный Тадж-Махалу, холодно сверкнул на ее левой руке. - Разумеется, у меня не остается времени на телевизор, слишком много дел, но моя дорогая тетушка Милдред вознамерилась не пропустить ни одной серии вашего славного шоу. Я охотно верю, что она просто попалась на крючок. - Тон Памелы стал вкрадчивым.
- Так же как и все остальные телезрители в мире, - решительно вмешался Редклифф, желая оградить Джоанну от злого языка своей жены. Хотя их брачное ложе стало давно скучным и однообразным, как пустыня Сахара, по непонятным ему причинам Памела была безумно ревнива. Горе женщине, которая осмелилась разговаривать с ним наедине. Двойное проклятие женщине, которая посмела ему улыбнуться, даже случайно. Трижды будет проклята та несчастная, ничего не подозревающая женщина, которая посмеет проявить хотя бы слабый интерес к последнему мужу Памелы Сэвидж Кардигос Сторм Морино.
Джоанна улыбнулась Памеле спокойной вежливой улыбкой, но она была признательна Редклиффу за то, что он остановил свою благоверную. Она не может, не должна позволить себе увлечься им. Ни в коем случае! Категорически нет! Только дуры заводят романы с женатыми мужчинами, напомнила она себе. Дуры или женщины с сильно развитыми суицидальными наклонностями.
- Ну что ж, было очень приятно с вами обоими познакомиться, - сказала она. Все равно пришлось солгать. Но эта ложь безобидная, маленькая. Кроме того, по опасному ревнивому блеску в ярких, как драгоценные камни, глазах Памелы Джоанна поняла, что лучше не признаваться в том, что они с Редклиффом встречались раньше. - Но боюсь, мне пора уходить.
- О! - Блестящие губы Памелы сложились в превосходную гримаску сожаления. - Так скоро? Мы же едва успели познакомиться!
- Мне очень жаль, но завтра рано утром у нас запись.
- Я провожу, - предложил Редклифф. Как он и опасался, его простая вежливость вызвала на него огонь потемневших глаз жены.