Пошел дождь, в его бесконечных потоках свет уличных фонарей расплылся, тротуары заблестели как черное стекло. Чувственный смех Памелы обещал море наслаждений.
Она нажала кнопку, и толстое матовое стекло отделило их от сиденья водителя.
Встав на колени перед Редклиффом, она расстегнула его брюки, склонила голову, укрыв его пах, словно покрывалом, светлым шелком волос, и блестящими губами вобрала в себя его плоть. Каждое движение ее рта приближало Редклиффа к извержению. Почувствовав, что в следующий момент не сможет удержаться, он подхватил ее и уложил к себе на колени.
Она лежала, бесстыдно раскинувшись перед ним. Лайковые серебряные туфли на сиденье, платье на бедрах задралось, и в свете уличных фонарей ее обнаженная кожа переливалась как драгоценный фарфор. Он провел пальцами ей по бедрам, и тело ее отозвалось дрожью. Он ласкал лобок, ерошил светлые волоски на нем, а Памела извивалась и выгибала спину, чтобы теснее прижаться к его ладони. Пробравшись пальцами сквозь мягкие завитки, он начал ласкать влажные губы ее влагалища.
- Скажи мне, чего бы тебе хотелось? - спросил он в безумном желании услышать только один ответ.
Сексуальные увлечения не были его стихией, но с первой минуты, как он увидел Памелу, он постоянно хотел ее. За последние пять дней он открыл в себе нового человека - ненасытного. Чем больше он получал, тем больше ему хотелось.
- Тебя, черт возьми! - простонала она гортанно, но этот стон не имел ничего общего с капитуляцией. - Тебя хочу!
Он приник к ее рту в самозабвенном поцелуе, ощутив на ее губах привкус собственной плоти. Затем, обхватив ладонями талию, приподнял Памелу и быстрым движением посадил прямо на себя.
Она приняла его вызов и, опустившись на него, стала покусывать своими белоснежными зубами его за шею.
Пьянящий дух распаленной страсти заполнил машину, тела их стали горячими и скользкими. Пальцы Редклиффа зарылись в ее волосы, он жадно целовал ее грудь, и внутри у нее все сжималось, отзываясь на его ласку.
Она двигалась все напористее и быстрее, требуя еще и еще, пока они вместе не пересекли финишную линию. Обессиленная, она рухнула на него.
Они долго оставались в том же положении, не имея ни сил, ни желания шевелиться. Только их тяжелое прерывистое дыхание нарушало тишину да легкий перестук дождя по крыше лимузина.
- Пожалуй, я нашла выход, - шепнула Памела, прижимаясь к его груди.
- Какой?
Она подняла голову и улыбнулась ему.
- После парижского показа моделей я проведу свой отпуск в Америке.
- А сколько продлится твой отпуск?
- Думаю, две недели. К тому же у меня появится возможность изучить те новшества, которые вы с тетей Милдред внедряете в американских магазинах фирмы. Мне нужны новые идеи для лондонского «Сэвидж».