О разногласиях поколений сказано и написано немало. На протяжении всей истории человечества старшие сетовали на то, что молодые к ним недостаточно почтительны, отказываются следовать добрым старым традициям и образцам поведения. Ранние примеры этих сетований зафиксированы еще древнеегипетскими иероглифами и финикийской клинописью. Но если бы каждое новое поколение действительно было хуже предыдущего, то род человеческий давно бы сошел на нет. К счастью, происходит совсем противоположное, и происходит во многом благодаря тому, что молодежь во все века стремится переосмыслить опыт старших и превзойти их достижения. Впрочем, по мере накопления собственного опыта каждое поколение становится более консервативным и теряется перед юношеским азартом следующего. Таков непреложный закон взаимоотношения поколений, и он с завидным постоянством воплощается почти в каждой семье. Так что расхождение во взглядах – дело вполне естественное и объяснимое.
Психологический источник многих противоречий – родительский консерватизм. Он проявляется в том, что, однажды приняв руководящую родительскую роль, женщине бывает трудно впоследствии вносить в ее исполнение те необходимые поправки, которые диктует взросление ребенка. Дитя появляется на свет абсолютно беспомощным и любая самая мелкая подробность его жизнедеятельности зависит от материнской заботы. Мать сознает, что ее роль – определяющая в жизни ребенка, и с этим сознанием живет долгие последующие годы, хотя дитя давно уже выросло из колыбели. Для матери ее десяти-, двадцати-, тридцатилетняя дочь продолжает оставаться ребенком. А ребенок по определению менее опытен, менее зрел, более подвержен ошибкам и заблуждениям. Однако, не подлежит сомнению, что 20-25-летняя женщина – это уже вполне сформировавшаяся личность, обладающая достаточными житейскими знаниями и установками. Последующее накопление так называемого жизненного опыта может расширить круг полезных умений и навыков, но уже не скажется принципиально на структуре личности. Более того, жизненный опыт в зрелом возрасте воспринимается сквозь призму уже сложившихся представлений и пристрастий, а потому лишь укрепляет и обогащает то, что сложилось ранее. То есть и двадцати– и пятидесятилетняя женщины объективно равноправны в своих суждениях и поступках. К сожалению, в каждой конкретной житейской ситуации об объективности нет и речи, ибо старшая чувствует себя «в большем праве».
Некоторые психологи даже считают: дело усугубляется еще и тем, что всякая мать бессознательно противится признать взросление дочери, ибо тогда с неизбежностью следует признать и собственное женское увядание, особенно явное на фоне цветущей молодости дочери.