Каминную полку украшали полные окурков пепельницы. Стол был заставлен грязной посудой. Камин не вычищали как минимум неделю.
Маргарет лежала на диване, смотрела концерт Рольфа Харриса[11] и курила. На ней был расстегнутый халат с рисунком из розовых роз. Под халатом был старый черный бюстгальтер и старые белые нейлоновые трусы. Чулок не было. Глаза закрывали темные очки. Было видно, что она не ждала кавалеров.
Заметив меня и увидев выражение на моем лице, она закричала и попыталась забиться в угол дивана.
Я выключил телевизор и подошел к ней. Она замерла. Я сел на подлокотник и потянулся к ее лицу. Она тщетно пыталась закричать. Я снял с нее очки. Ее глаза были плотно закрыты.
Я бросил очки на диван.
— Это было легко? — спросил я.
Она не ответила. Ее глаза открылись только тогда, когда я провел рукой по ее волосам.
— Как тебе удалось? — спросил я.
Она задрожала. Я взял ее за волосы и оттянул голову назад. Сигарета выпала из ее пальцев на диван. Я поднял ее и поднес к ее шее.
— Как Фрэнк узнал, к кому идти? Как он узнал, что это Эрик?
Она опять зажмурилась. Когда кончик сигареты почти вплотную приблизился к ее шее, она закричала. Слова потоком полились из нее.
— Я расскажу, я расскажу.
Я отпустил ее и стал ждать.
— Фрэнк пришел сюда. В воскресенье утром. Какой-то его приятель раздобыл фильм. Он догадался, что я имею к нему отношение. Беда была в том, что здесь был Эрик — упрашивал меня уговорить Дорин на новый фильм.
— И что произошло?
— Эрик был не один. Они увезли Фрэнка.
Она согнулась пополам, собрала свои волосы и дернула их так, будто пыталась вырвать.
— Господи боже мой, — простонала она. — Господи боже ты мой. Я не хотела. Не хотела. Из-за Фрэнка. Это все Эрик. Он заставил меня. Вынудил.
— Ты работала на него в Лондоне?
— Пару раз. И только один раз вышла накладка. Они зашли слишком далеко с цветной девочкой. И… и…
Она начала всхлипывать. Я хорошенько встряхнул ее.
— Лживая сука. Хватит морочить мне голову. Он платил тебе, не так ли? И поэтому ты работала на него. Потому что он платил.
— Нет, честно, я…
Я ткнул сигаретой ей в щеку. Она закричала гораздо громче, чем в прошлый раз, поэтому я отшвырнул сигарету и ладонью зажал ей рот. Она попыталась укусить меня, и я ударил ее. Она повалилась на диван и опять стала всхлипывать.
Я встал и сказал:
— Поднимайся.
Она перестала всхлипывать и посмотрела на меня.
— Сначала мы поднимемся наверх, — сказал я. — А потом уйдем.
— Наверх?
— Верно.
— Но…
Я вытащил сигареты, прикурил одну и зажал ее между большим и указательным пальцами.
Она спрыгнула с дивана и поспешила к лестнице, стараясь идти так, чтобы видеть меня.