Переворот должен был начаться с выступления рабочих, организованного рабочей группой ЦВПК. Так как в составе рабочей группы были агенты тайной полиции, то вся часть плана, отведенная рабочей группе, тут же появилась в секретном докладе начальника охранного отделения ген. Глобачева: «Дав время рабочей массе самостоятельно обсудить задуманное, представители рабочей группы лично и через созданную ею особую «пропагандистскую коллегию» должны организовать ряд массовых собраний по фабрикам и заводам столицы и, выступая на таковых, предложить рабочим прекратить работу в день открытия заседаний Государственной думы — 14 февраля сего года — и, под видом мирно настроенной манифестации, проникнуть ко входу в Таврический дворец. Здесь, вызвав на улицу председателя Государственной думы и депутатов, рабочие, в лице своих представителей, должны громко и открыто огласить принятые на предварительных массовых собраниях резолюции с выражениями их категорической решимости поддержать Государственную думу в ее борьбе с ныне существующим правительством».
Доклад датирован 26 января 1917 г.; на следующий день рабочая группа была арестована. «Это вполне в духе Протопопова, — пишет Катков, — готовить месть своим политическим врагам, ради этого арестовать рабочую группу и забыть, что таким образом он лишается средств контроля над рабочими столицы и услуг своего агента Абросимова». «Арест рабочей группы, — пишет Глобачев, — произвел ошеломляющее действие на ЦВПК и в особенности на Гучкова, у которого, как говорится, была выдернута скамейка из-под ног: связующее звено удалено, и сразу обрывалась связь центра с рабочими кругами. Этого Гучков перенести не мог; всегда в высшей степени осторожный в своих замыслах, он в эту минуту потерял самообладание». Гучков и Коновалов обратились с протестом к кн. Голицыну, доказывая ему, что рабочая группа не замышляла переворота. «Если бы вам приходилось арестовывать людей за оппозиционное настроение, то вам всех нас пришлось бы арестовать», — сказал Гучков. Голицын к протесту «отнесся благосклонно», но рабочую группу не освободил. Гучков с Коноваловым выступали с протестом в прессе, а Коновалов 17 февраля 1917 г. еще и в Государственной думе, «…рабочей группе приписывают стремление осуществить не что другое, как превращение России в социал-демократическую республику, — говорил Коновалов. — Абсурдность этого обвинения настолько очевидна, что может исключительно свидетельствовать об умственном убожестве тех носителей своеволия…» и т. д.
30 января 1917 г. Гучков собрал совещание представителей Думы и Государственного совета, на котором объявил, что рабочая группа не стремилась к социал-демократической республике. На этом совещании предлагалось устроить шествие рабочих к думе с требованием освобождения рабочей группы, т. е. осуществить прежний, несколько видоизмененный замысел. Предлагалось также призвать рабочих к забастовке особым манифестом. Председателю Совета министров донесли, что решение принято не было; на самом деле оба предложения были исполнены. Гучков разослал по фабрикам и заводам циркуляр ЦВПК с призывом протестовать против ареста рабочих, а 14 февраля перед Таврическим дворцом появилась небольшая демонстрация.