Пересекли проезжую, нырнули в арку, очутились в безлюдном проходном дворе. Сплошную стену гаражей увидали между двумя монументальными домами сталинскими, к ней подошли, за крышу близкую, шершавым битумом залитую, схватились, подтянулись, влезли, отставшим помогли, расселись. Тряпье пиджачное с себя долой. Рубашки тоже сдернули, рванув, — защелкали по крыше оторванные пуговицы. Носовые платки извлекли — ничего оказались, достаточно чистыми — подстелили. Припасы бросили. Свинтили головы всем трем бутылкам. Приникли к горлышкам Хлебнули и раскрылись словно, распахнулись навстречу новорожденному миру, навстречу сине-фиолетовому небу, утыканному звездами Большой Медведицы или Млечного Пути. Ну, то есть не особо разбирались в астрономии, не сильно понимали, что там, в бездонном космосе, протянул, расставил, угармонировал, уравновесил Бог.
— Ощущение, как будто смотрит кто-то сверху — нет?
— Космонавты летали — никого не видали.
Бедный Гриша глотнул и закашлялся — слезы, невольные и сладкие, из глаз потекли. Общим хохотом встретили, по спине застучали в четыре руки.
— Э? Да ты, друг, совсем не приучен!
— А нож-то, кстати? Или мы зубами?
— Вот вместо ножа тебе. — Андрей, порывшись в пиджаке, коробку лазерного диска, который умещался на ладони, вынул. — Последний мой рекламный ролик, демоверсия.
— Такты в рекламе, что ли? Кем? Наверно, артдиректором?
— Пониже. Копирайтер.
— О как! Ну и какие твои ролики нам размягчают мозг? По федеральным каналам, надеюсь, идут?
— Идут как миленькие. «Охота», «Легион».
— Так это ты, выходит! Ты «с мужским характером»? «Кто в доме хозяин»?
— Ну да, ну да.
Все вспоминают тотчас — образы рекламные проникли всем в подкорку: вот равномерно утыканная гвоздями стена — радикальный мужицкий ответ на упреки жены в том, что в доме «гвоздя забить некому»; вот жалкий джипчик, превращенный «настоящим мужиком» в гибрид вездехода с бульдозером, вот крупным планом ящик с пивом, водружаемый на желтую, как сливочное масло, и только что сколоченную добротную столешницу, — награда «мужикам» за стройку бани, произведенную в рекордно короткие сроки. Композитор торжествующей воли сидит перед ними, воспевающий победу над разрухой, бытовой неустроенностью, извечным русским бездорожьем, прославляющий святую правду честного труда и честного достатка, обеспеченного «нашей», «русской» бесшабашной удалью.
— Ну а каким ты боком в «Swiss-отеле» вообще?
— Паленым, выходит.
— Тебя же вообще там находиться не должно?
— Не должно, конечно, но судьба. У нас там презентация, клиент один наш крупный все оплачивал, штук десять, надо думать, в это дело вбухал, ну и вот — попали. Я сперва еще подумал, а зачем в отель, обычно на природу выезжаем в рестораны, где ничего такого, как сегодня, близко не могло.Так что я, даже можно сказать, пострадал незаслуженно.