4. «Инвеко» против «Эдельвейса»
Они вчетвером спускаются вниз — мужчины в возрасте от двадцати пяти до сорока пяти, в костюмах с элементами ручной работы стоимостью от двух тысяч долларов (безупречный крупный узел шелкового галстука, плотный воротник, угол среза — сорок пять градусов), сверкая циферблатами инерционных Rolex'ов и мягкой кожей итальянских туфель. Проходят вестибюль, в котором металлические стойки напоминают пульты управления гигантским космическим кораблем, выходят на широкое крыльцо и направляются к своим машинам, провожаемые взглядами курящих операционисток из соседнего банка — стремительно стареющих девиц, чьи глаза уже заволокла безнадежная хмарь однообразного будущего, уже прошедшей мимо жизни, и сквозь эту хмарь уже не пробивается ни лучика обыкновенной женской заинтересованности.
Впрочем, женского томления, расчетливой надежды вот на них — на «бизнесменов» — им тоже каждый вечер достается в утомляющем избытке: вон, посмотри — по прилегающей аллее гуляют, бедрами покачивая и с тонкой сигареткой на отлет, жирно накрашенные наивные красотки, которые, надев все самое короткое и облегающее, приходят к бизнес-центру, чтобы подцепить себе «банкира» на ночь, а если очень повезет, то и на месяц или даже на год. Подходят, просят прикурить, стреляют глазками, в которых словно честно указана расценка, из пушки бьют по воробьям, дурехи, ведь большинство из тех, кто здесь сидит, в аквариуме, — вполне себе средние, затюканные жизнью офисные мужичонки, а тот, кто действительно крут, давно уже либо в надежных руках, либо просто чересчур придирчив и взыскателен для того, чтоб снизойти до вас.
— Ну кто там сегодня? Все те же синявки вокзальные? — говорит Разбегаев, окидывая быстрым и погасшим взглядом парад красоток на аллее и закидывая «найковскую» сумку в багажник своего акульих очертаний, серо-стального «БМВ» — седана третьей серии.
Физкультурно-оздоровительный комплекс находится буквально в двух шагах от офиса «Инвеко», но все предпочитают добираться до места на машинах — вне зависимости от того, уезжают ли они после матча домой или просто возвращаются в офис. Сухожилов вообще, по жизни, предпочел бы ездить на такси — он, собственно, все эти годы и катался на извозчике «Важная персона», — но «ноблес облизывает». Из сухожиловского седана «БМВ М5» выглядывает вечно насупленный «Чубайс» — ну, поразительно похож водитель Анатолий на демиурга русских «шоковых» реформ, разве некогда сломанный нос скошен на сторону да в свинцовых наколках, в «перстнях» мощные грабли, присущие гегемону, а не оксфордскому мальчику, только в этом и разница. Сухожилов подает сигнал отбоя — нынче барину угодно ножки поразмять.