Тело Дейзи содрогалось от наслаждения, каждый нерв, казалось, болезненно трепетал. Нестерпимое желание опалило ее.
— Алекс, — выдохнула она, выгибаясь ему навстречу всем телом. Она не могла и предположить, что страсть может быть такой — горячей, дикой и необузданной. Никогда еще она так не жаждала стать частичкой другого человека.
Пожар вожделения полыхал во всю силу, раздуваемый медленными ритмичными движениями мужской руки. Неожиданно внутри Дейзи словно что-то взорвалось и лучистая энергия разлетелась на миллионы кусочков, заполнив тело.
— Алекс...
— Дейзи, посмотри на меня. Я хочу видеть твои глаза.
Вихрь чувств подхватил ее, Дейзи обвила его ногами, принуждая совершать более сильные движения. Приближая минуты блаженства, он не сводил с нее глаз.
Она видела, как рушится непоколебимое самообладание Алекса, и через несколько минут этого древнего загадочного танца в его глазах светилось лишь томление и желание. Ей так хотелось исполнить все желания этого так горячо любимого ею мужчины. Она сделала еще одно движение бедрами и прижалась к нему всем телом, навсегда отдав ему всю себя.
Ее тело содрогнулось первым. Мир вокруг нее взорвался, и ее — их вместе — закружило в безумном круговороте. Через секунду она услышала, как Алекс выкрикнул ее имя. Сейчас он на вершине блаженства, как и она. Теперь она принадлежит ему целиком.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
И они, опьяненные чувством удовлетворения, затихли в объятиях друг друга.
Заниматься с ней любовью было большой ошибкой.
Алекс понимал это. Он говорил себе тысячу раз, что не будет иметь с ней никаких дел. Он клялся, что будет держаться от нее подальше. И он пытался.
Но он не рассчитывал на ее сегодняшнее появление. Тем более сейчас, когда все его мысли были заняты только ею. Эти три дня и три ночи Алекс мечтал лишь о том, чтобы почувствовать тепло ее тела, сжать Дейзи в объятиях. Желание стояло комом в горле, не давая ему дышать.
Один взгляд, брошенный на нее, стоявшую в лунном свете, такую красивую и неуверенную в своих извинениях, — и вся его решительность куда-то разом испарилась. Он точно помнил миг, когда здравый смысл оставил его, — это случилось в ту секунду, когда он уловил легкий трепет ее нижней губы перед появлением улыбки. У него не хватило сил, чтобы уйти.
А уйти надо было, признался себе Алекс. Они с ней играют по разным правилам, у них разные надежды. Она мечтает об уютном гнездышке и семейном счастье, в то время как он не мечтает ни о чем, у него нет никаких ожиданий, никаких надежд на что-то большее, ибо он знает, что это будет ошибкой. Знает, во что выливаются такие надежды. Не он ли наблюдал, как такое происходило с его родителями снова и снова? И с друзьями? Сколько раз он видел крушение планов и обещаний, которые давались в разгар страсти и оборачивались болью, разочарованием и разбитыми мечтами...