— Но почему, однако, «Пятерку» чаще всего связывают с интеллигенцией?
БОБКОВ: Да, говорят, что мы работали «по интеллигенции» — мол, ненадежная она была. Особенно молодежь, студенты… Для справки: за время работы 5-го управления арестов среди студентов по политическим мотивам практически не было. А вспомните дореволюционную Россию — студенты на каторгу шли сотнями и чуть ли не в первую очередь… Нашей задачей была защита определенных категорий советских граждан от проникновения в их среду враждебной агентуры.
— Все же — почему интеллигенция? Говорят, Андропов ей не очень доверял.
ШАРАПОВ: Такие разговоры лишены основания. Юрий Владимирович хорошо знал, общался со многими замечательными представителями интеллигенции. Часто вел интересные, полезные для обеих сторон разговоры. Другое дело, что в силу своих служебных обязанностей ему приходилось заниматься и иными делами, связанными с обеспечением безопасности страны.
БОБКОВ: В 1959 году стало известно указание Госдепа США своим посольствам о необходимости усилить воздействие на творческую интеллигенцию, студентов и «других лиц, причастных к формированию общественного мнения». Такая же задача шла по линии ЦРУ: проникновение в эту среду, поиски людей, которых можно привлекать, настраивать на антисоветский лад. Речь шла о проникновении противника туда, где формировалось общественное мнение. 11а ну ги выполнения этой задачи как раз и стояло то, что называлось «работой среди интеллигенции». Мы работали по защите этой среды от проникновения агентуры или воздействия спецслужб. Наше отношение к интеллигенции было абсолютно не враждебным — наоборот, мы старались находить у нее поддержку тем действиям, которые осуществлялись для предотвращения действий западных спецслужб.
ШАРАПОВ: 5-е управление было создано, когда стало понятно, что за этими проявлениями стоит целенаправленная работа спецслужб.
Юрий Владимирович говорил, что идеологическая диверсия внешне выглядит, как борьба идей. На самом деле — это борьба, которую ведут специально созданные для этого органы, чтобы подорвать СССР изнутри. Противодействовать им тоже должны специальные органы. Их задачей стала работа с людьми, на которых направлялись эти усилия противника. Поскольку это были советские люди, то прежде всего нужно было помочь им не поддаваться на эти уловки, на всю эту провокацию…
— Но разве Комитет не боролся с инакомыслием?
БОБКОВ: Сейчас «скамейка инакомыслящих» получается уж очень длинная. Все были диссидентами! Но диссидент — это человек, который в силу своих убеждений или влияния на него выступал или действовал против конституционного строя. Эти действия подпадали под уголовный закон — в этой среде мы работали… Что касается инакомыслящих, у которых свой взгляд на какие-то проблемы — это нам меньше всего было нужно, никто их за мысли не гонял. Со многими мы находили общий язык, нам они рассказывали гораздо больше, чем они сейчас пишут.