Рябь воды с отражавшимися от нее лучами солнца слепила глаза — несмотря на раннее утро, солнце сияло вовсю.
Демос вытянул ноги на палубе яхты и сделал глоток черного кофе.
— Что ты знаешь о Спиросе Паранусисе?
Напротив него за столом Эдвард Джеймисон сосредоточенно занимался яйцом, сваренным всмятку. Хотя он проводил по полгода на своей яхте и в портах Европы, завтракать по-прежнему предпочитал по-английски.
Услышав вопрос, Эдвард вопросительно поднял брови:
— Спирос Паранусис? А почему, собственно, я должен о нем что-нибудь знать?
— Потому что он банкир, а я знаю, что тебе известны все банкиры Афин — так же как и большинство банкиров Европы.
Эдвард улыбнулся.
— Спирос Паранусис, — повторил он и задумался. — Да, он банкир во втором поколении, в настоящее время занимает пост исполнительного директора «Аттика Финанс». Хороший финансист, избегает рисков, а потому, хотя и не делает больших и быстрых денег, медленно и неуклонно приумножает свое состояние.
Демос кивнул, не отрывая взгляда от казавшегося бесконечным моря и чувствуя на себе изучающий взгляд Эдварда.
Пожилой мужчина был его наставником вот уже двадцать лет, с тех самых пор как отчаянно нуждавшийся в работе мальчик появился у него на яхте и предложил свои услуги. Позже Джеймисон помог Демосу получить грант на обучение морскому судостроению. Он бы помог ему и большим, но Демос отказался.
— И насколько мне известно, он не интересуется яхтами, — заметил Эдвард.
— Нет? — улыбнулся Демос.
Эдвард молча ждал, слишком хорошо воспитанный, чтобы спросить прямо, с чего это Демосу потребовалась информация о Паранусисе.
— А что тебе известно о его семье? — наконец последовал вопрос.
Эдвард ненадолго задумался.
— Его жена умерла около десяти лет назад. У него есть дочь. Я встречался с ней раз или два, когда она еще была ребенком. Тогда это была хорошенькая, тихая, воспитанная девочка, хотя из того, что мне сейчас о ней известно, в это с трудом верится…
— Что ты имеешь в виду?
— Теперь это необузданная, своевольная особа, ее любит желтая пресса.
Демос медленно кивнул. Любопытно, как это до вчерашнего дня он ничего о ней не слышал и не знал…
— И сколько ей сейчас лет?
— Двадцать два или двадцать три. — Эдвард подался вперед. — К чему эти вопросы, Демос?
— Я встретился с ней вчера. — Демос пожал плечами. — И мне стало любопытно.
Это все, что Демос собирался сказать даже Эдварду. То, что он желал ее, никого не касается.
Эдвард вернулся к своему тосту с джемом.
— При других обстоятельствах и зная твою репутацию, я бы посоветовал тебе держаться подальше от дочерей коллег, но не в этот раз. Не уверен, что у девушки, подобной Алтее Паранусис, есть сердце, которое ты мог бы разбить. Или, по крайней мере, репутация, которую желательно не пятнать.