Начальник стражи, протерев вспотевший лоб, наконец зачитал постановление, формально передававшее осужденного в руки палача:
— … И мы неплохо потрудились, чтобы доставить его сюда, — прибавил он от себя. Юноша, смирно стоявший всё это время, теперь сделал шаг вперед и почтительно поклонился.
— Теперь, когда мы должным образом представлены друг другу, — любезно произнёс он, — позвольте мне принести свои извинения за всё беспокойство, которое могло причинить моё опоздание. Я прошу вас не винить этих господ, вина полностью лежит на мне. Если бы я знал, кого буду иметь удовольствие здесь встретить, то даже на крыльях я не мог бы домчаться сюда быстрее.
— Умоляю вас не упоминать ни о каких "беспокойствах", — ответила Жанна с присущей ей скромностью. — Единственное возможное здесь небольшое неудобство заключается в моей обязанности причинить вам лёгкую боль до того, как мы разделимся, и я прошу заранее меня извинить. А теперь — утро alas![4] уже заканчивается — любой мой совет или помощь к вашим услугам, ведь вы здесь впервые, и едва ли привычны к этому.
— Честное слово, об этом не стоит и упоминать, — весело сказал приговорённый. — Считайте, что я совершенный новичок. И хотя наше знакомство было весьма поверхностным, я всецело полагаюсь на вас.
— В таком случае, сударь, — смущённо сказала Жанна, — позвольте помочь вам снять этот прекрасный камзол, чтобы предоставить нам обоим больше свободы и меньше трудностей.
— Служба требует? — улыбнулся приговорённый, вынимая одну руку из рукава.
Краска смущения покрыла лоб Жанны.
— Это было бестактно, — упрекнула она.
— Да, вы правы, дорогая моя, простите меня, — рассмеялся юноша. — Это была плохая шутка — следствие дурного воспитания, я готов это признать.
— Я уверена, что вы не хотели ничего дурного, — смягчилась Жанна, в то время как её пальцы расстёгивали воротник его рубашки. Девушка отметила про себя, что воротник был из лучшего кружева; и не смогла не пожалеть о том, что какая-то ничтожная ошибка — которая, как она догадывалась, могла произойти, — сейчас вынуждала её поступать вопреки велениям души. Единственное, что утешало наследницу палача, — то, что юноша казался вполне довольным своей судьбой. Пока Жанна возилась с одеждой, он рассказывал последние парижские новости, и, когда дело было сделано, поцеловал тонкие пальчики со столичным изяществом.
— А теперь, сударь, — показала Жанна, — если вы будете добры проследовать сюда — и будьте осторожны — прекрасно. А сейчас, пожалуйста, встаньте на колени вот здесь — ну что вы, опилки совершенно чистые — вы мой первый клиент за это утро. С той стороны вы найдёте вырез, более или менее соответствующий человеческому подбородку, — конечно же, невозможно обеспечить полное соответствие в каждом случае. Очень хорошо! Вполне ли вам удобно?