Каждый день она узнавала о нем что-то новое: каждая ночь приносила еще неизведанные блаженные открытия. Каждая новая минута, каждый час были лучше предыдущих. Живя в этом чудесном соединении спокойной домашней жизни и страсти, Алекса впервые поняла, зачем люди женятся — чтобы так было всегда. А ведь когда-то — всего три месяца назад! — ей казалось, что она вполне довольна своей жизнью. Жила одна, если не считать Ларри, ее единственного компаньона, с удовольствием занималась своей работой, держала в порядке дом, по вечерам иногда куда-то ходила, навещала друзей. Но это ведь не вся жизнь, только половина. Как она это терпела?
«Нельзя потерять то, чего не имела». Голос Эди, ясный и громкий. Алекса улыбнулась, налила кружку чая для себя, поставила рядом на столик и достала из кармана письма. Она разложила их на одеяле. Счет от Питера Джонса; рецепт: как покрывать кондитерское изделие двойной глазурью; почтовая открытка от женщины из Барнса: она хотела бы, чтобы какая-нибудь умелая хозяйка настряпала ей разных блюд и заложила их в морозильник. И, наконец, большой жесткий конверт.
Шотландская марка. Приглашение? Наверное, на чью-то свадьбу… Алекса вскрыла конверт и извлекла карточку.
— Боже мой!
— Что это?
— Приглашение на бал. «Ты должна поехать на бал», — сказала крестная Золушке!
Ноэль протянул руку и взял у нее карточку.
— Кто такая миссис Стейнтон?
— Это наши соседи в Шотландии. Живут в десяти милях от нас.
— А кто Кэти?
— Разумеется, их дочь. Она работает в Лондоне. Очень может быть, ты ее и встречал где-то… — Алекса подумала и отвергла это предположение. — Нет, вряд ли. Ей нравятся молодые военные, скачки…
— Шестнадцатого сентября. Ты поедешь?
— Думаю, нет.
— Почему же?
— Потому что не хочу ехать без тебя.
— Но меня не приглашают.
— В том-то и дело.
— Может, ты им напишешь: «Я приеду, если вы позволите мне привезти с собой моего любовника»?
— Никто не знает, что у меня есть любовник.
— Ты до сих пор не сообщила своим, что я поселился в твоем доме?
— Пока нет.
— По каким-то особым соображениям?
— Ах, Ноэль… Не знаю.
Но она знала.
Она хотела как можно дольше сохранить свою тайну. С Ноэлем она жила в сказке, в волшебном мире любви и чудесных открытий, и боялась, что, если позволит кому-то вторгнуться в этот мир, он уже не будет таким, как прежде, чары разрушатся.
К тому же — к сожалению, приходилось это признать — ей не хватало храбрости. Ну да, ей уже исполнился двадцать один год, но что толку, взрослее она не стала. Она по-прежнему чувствовала себя пятнадцатилетней девочкой, и ей по-прежнему хотелось, чтобы все были ею довольны. От одной только мысли о том, как семья отнесется к ее сообщению, Алекса приходила в ужас. Она представила себе, как расстроится отец, как неприятно удивится Ви, как озаботится Вирджиния. И как они начнут ее расспрашивать: «Кто он? Где ты его встретила? Вы живете вместе? На Овингтон-стрит? Но почему ты сразу не сказала? Чем он занимается? Как его зовут?»