— Где же ты нашла платье?
— У Каролины Чарльз. Я его тебе продемонстрирую до того, как уйду. Но ты уж постарайся приехать, Алекса. В сентябре соберется столько народу, будет замечательно.
— Постараюсь. Как папа?
— В порядке. Чувствует себя хорошо.
Вирджиния отвернулась стряхнуть пепел с сигареты. Алекса ждала подробностей, но Вирджиния не добавила больше ни слова.
— А Генри?
— Генри тоже в порядке.
— Они оба дома?
— Нет. Эдмунд эту неделю живет в своей квартире в Эдинбурге, а Генри забрал спальный мешок и отправился в Пенниберн, к Ви. На каникулы я возила его в Девон. Пробыли там три недели, чудесно провели время. Генри первый раз в своей жизни ездил верхом. Ему там очень понравилось: ферма, коровы, лошади, ходил с моим отцом на рыбалку.
Вирджиния снова смолкла. «Что-то она недоговаривает, — подумала Алекса. — Или это мне кажется?»
— По правде говоря, я давно хотела свозить его в Штаты. Меня одолевала тоска по Лиспорту и Лонг-Айленду. Но бабушка с дедушкой уезжали в долгий круиз, а одним нам там было бы скучно.
— Да, конечно.
За окном затарахтел мотор и отъехала машина.
— Ну, так что же происходит дома?
— Ничего особенного. Обычная наша жизнь. В июле устраивали благотворительную ярмарку — надо было менять электропроводку в церкви. Не представляешь, как это хлопотно, а выручили всего-то четыреста фунтов. Правду сказать, я была несколько разочарована, но Арчи и преподобный Глосби вроде бы остались довольны. Генри выиграл в лотерею бутылку ревеневого вина. Намерен преподнести ее Ви на день рождения.
— Счастливица Ви! А как поживает она? Как Эди?
— О, Эди… У нее проблема. До тебя еще не дошли слухи?
— Слухи о чем?
— Ей пришлось взять к себе эту свою ужасную кузину. Приехала к ней на прошлой неделе, и Эди уже сама не своя.
Услышав, что Эди «сама не своя», Алекса встревожилась.
— Что за ужасная кузина?
Вирджиния вкратце рассказала ей о Лотти Карстерс. Алекса еще больше забеспокоилась.
— Карстерсов я помню, они жили на холме над Туллочардом, на маленькой ферме. По воскресеньям иногда заявлялись обедать к Эди в Страткрой.
— Да-да.
— Приезжали в малюсеньком тарахтящем автомобильчике. Старичок со старушкой на переднем сиденье, а сзади нелепая, толстая дочка.
— Старичков уже нет на свете, а их нелепая дочка, мягко говоря, немного повредилась умом.
Алекса пришла в негодование.
— Но при чем тут Эди? Почему она должна брать ее к себе? Ей и самой-то живется нелегко.
— Про то мы ей и твердим, но она не слушает. Говорит, куда же деваться ее бедной кузине. А ту уже привезли из лечебницы, она у Эди.
— Надеюсь, не навсегда? Надо отправить эту кузину в ее собственный дом.