Потом нам показали фильм, как еще не рожденные дети слушают музыку Вивальди. Они размахивали ручками, словно отбивали такт, а от тяжелого металла начинали прыгать и пинаться.
А еще они показывали детей, которых высосали из их теплых, уютных пристанищ. Некоторым впрыснули в сердца яд. Другие родились живыми и были брошены умирать в холодных металлических корытцах.
Встаю и скукоживаюсь в кресле у окна. Рука инстинктивно скользит на живот. Он еще такой плоский. Как там может поместиться ребенок?
После беседы с консультантом врач вставила мне зонд, и я увидела на экране своего малыша. Услышала, как бьется его сердце.
Ведь принять таблетку — это другое? Не то, что раскромсать ребенка на куски. Читаю брошюру. Здесь написано, что лекарство подавляет основные гормоны, которые заставляют стенки матки удерживать плод. Он просто выходит. Ведь это то же самое, что менструация!
Мои щеки мокры от слез. Я не могу родить ребенка. Мне всего семнадцать лет. У меня нет ни денег, ни работы. Как я могу заботиться о ребенке, если не способна позаботиться даже о себе?
Утром одеваюсь во все черное — в соответствии с настроением — и заплетаю волосы в аккуратный «колосок». Накладываю ровно столько макияжа, чтобы скрыть черные круги под глазами. Поскольку мама в Италии, папа из кожи вон лезет, чтобы окружить меня заботой. Хоть у него сейчас и идет голова кругом от дел, я не хочу рисковать. Он не работал всю прошлую неделю, когда я пожаловалась на головную боль. Последнее, что мне нужно, — это чтобы он решил, будто мы должны устроить сегодня день общения отца и дочери.
Вообще не могу есть. Как только папа отворачивается, скармливаю яичницу с беконом Каннелю. Скоро он перестанет влезать в собственную корзину.
— Если хочешь, можешь поехать со мной в Лондон, — предлагает папа. — Побродить по магазином, а потом вместе перекусим…
— Я обещала прийти к Клем в гости. Извини.
У папы разочарованный вид. Наверное, ему одиноко: мама уехала…
— В другой раз?
Киваю. Чмокнув меня в макушку, папа уезжает на работу.
Шатаюсь по дому, не в состоянии ни за что взяться, — просто убиваю время до ухода. Никогда не думала, что мне придется принимать подобное решение. Всегда в глубине души я была против абортов. Только совсем другое дело, когда такое происходит с тобой. Сейчас я не могу обеспечить своему ребенку жизнь, которую хотела бы. Я не готова сдерживать свою жизнь из-за того, что совершила ошибку — одну-единственную ошибку. Ведь с другими ошибками иначе — есть возможность вернуться назад и все исправить. Так почему же не в этом случае?