— Рада, наконец, познакомиться, Лолли. Джексон много мне о вас рассказывал…
Ее взгляд останавливается на коробке у меня в руках.
— О, мисс Элла! Не могу поверить, что его больше нет.
— Я тоже, — шепотом отвечаю я.
— Он был таким крепким мальчиком. Мог целыми днями бегать на улице и все равно кипел энергией, когда возвращался домой. Все откалывал какие-то штуки: чего я только не находила в своей постели — и лягушек, и жуков, и всякую всячину! А однажды даже притащил в холщовом мешке свиноносую змею… — Карие глаза наполняются слезами, Лолли утирает их тыльной стороной ладони. — Подумать только: все болтаю и болтаю, как глупая старуха! Вы-то совсем с ног валитесь. Идите-ка за мной. Купер отвел вам Голубую комнату в конце коридора. В ванной свежие полотенца. Только обязательно скажите, если вам чего не хватает.
Она ведет меня вверх по ступеням в светлую комнату с высоким потолком. В дальнем конце окно-витраж выходит на маленький балкончик. В центре комнаты под покровом москитной сетки и белоснежного сугроба одеяла стоит старинная бронзовая кровать. Натертый до блеска дубовый пол отливает золотом из-под налета старины.
Бережно ставлю коробку с прахом Джексона на деревянный комод рядом с парой оправленных в серебро расчесок и зеркальца с истертыми, нечитаемыми инициалами. Возле кровати — скромный лоскутный коврик того же бледно-голубого оттенка, что и обои. На нем притулился чемодан — кособоко, словно его швырнули от самой двери. Зная Купера, полагаю, что так оно и было.
Лолли наблюдает, как я, стоя на коленях на полу, рывком кладу чемодан, чтобы расстегнуть.
— Не обращайте внимания, — неуверенно говорит она. — Купер немного раздражительный. Это большой удар для него. Джексон был ему почти как сын. — Ее взгляд останавливается на коробке, стоящей на буфете. — Когда умерли их родители, Купер пожертвовал всем, чтобы вырастить Джексона. Знаете, как раз за месяц до пожара Купер прошел конкурс в Джульярдскую музыкальную школу. В тот день он вернулся домой в таком восторге! Ей-богу, буквально парил над землей. Был одаренным музыкантом. Даже теперь, когда он садится за пианино, словно весь мир замирает.
Я выпрямляюсь, сидя на пятках.
— Джексон никогда об этом не упоминал.
— О, он даже не знал. Купер не хотел, чтобы Джексон чувствовал себя виноватым. Он никогда больше не упоминал о музыкальной школе. Одному Богу известно, чего ему это стоило.
— И он ни разу не был женат?
— Когда-то у него была девушка, — вздыхает Лолли. — Но Джексон тогда был совсем ребенком, и она не пожелала взваливать на себя хлопоты о нем. Наверное, тогда-то Купер и бросил идею завести собственную семью. Джексон был единственной семьей, в которой он нуждался.